Сергей Петрович любил четверги. В этот день он всегда старался пораньше освободиться с работы, чтобы успеть заехать на рынок за свежей рыбой.
Его жена Наталья виртуозно готовила карпа в сметане — фирменное блюдо их семьи.
А дочь Катя, несмотря на свои шестнадцать и вечные диеты, никогда не отказывалась от маминого кулинарного шедевра.
В тот вечер все было как обычно.
Уютная кухня наполнилась ароматом свежей выпечки. Наталья, зная слабость мужа к сладкому, испекла его любимый пирог с яблоками. За окном медленно опускались сумерки, придавая их небольшой квартире особое очарование.
— А сегодня на литературе мы разбирали «Грозу» Островского. Мнения в классе разделились. Такая дискуссия состоялась! — Катя, как всегда, оживленно рассказывала о школьном дне, размахивая вилкой. — А потом я обсуждала произведение с Марком. Было интересно услышать его мнение. Он так неожиданно высказался про Катерину! Представляете, он считает, что её чувства к Борису — это не любовь, а попытка сбежать от серой жизни.
— И что же ты ему ответила? — поинтересовался отец, отмечая, как преображается лицо дочери при упоминании этого имени.
— Мы спорили целый час! — Катя заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Я считаю, что настоящая любовь может родиться даже в самых тяжелых обстоятельствах. Разве нет? Тем более, первая! Пап, вот скажи, а у тебя была первая любовь? Такая, как в книгах?
Сергей Петрович на мгновение замер с вилкой в руке. Наталья с интересом посмотрела на мужа:
— И правда, Серёж! За семнадцать лет брака ты ни разу не рассказывал мне про свои юношеские увлечения. Может там была какая-нибудь роковая красавица, а я не знаю!?
— Ну что вы на меня насели? — попытался отшутиться мужчина. — Да, была. Но это обычная школьная история. Ничего интересного и выдающегося.
— Не верю! — дочь придвинулась ближе. — По глазам вижу, что что-то было захватывающее! Расскажи, пап! Ну пожалуйста!
— Действительно, милый, — подхватила супруга, лукаво улыбаясь. — Колись давай! А то я начну ревновать к твоему таинственному прошлому.
— Давно это было, — Сергей Петрович старался говорить небрежно. — Мне семнадцать было. Почти как тебе сейчас, Катюш. Первые чувства, первые свидания. Глупости всё это.
— Ничего себе глупости! — возмутилась девушка. — Вот Марк говорит…
— Опять Марк! — засмеялась мать. — Доченька, да ты влюбилась!
— Мам! Ничего подобного! Мы просто… просто…
— Просто друзья, — закончил за нее отец, чувствуя, как что-то неприятно сжимается внутри. — Знакомая история.
— А вот и нет! Марк особенный. Он не такой, как все. С ним можно говорить обо всём на свете. И знаете что? Он пригласил меня в театр! На «Ромео и Джульетту»!
— Ого! — присвистнула женщина. — А говоришь, что просто друзья! Что-то я не помню, чтобы твой папа водил меня в театр, даже когда ухаживал.
— Потому что я предпочитал кино. И вообще, давайте сменим тему. Катюш, ты лучше расскажи про контрольную по алгебре.
— Не уходи от разговора! — шутливо погрозила пальцем жена. — Меня теперь жутко интересует твоя первая любовь. Заинтриговал! Может я даже ее видела в городе!
Сергей Петрович почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Нет, не видела, — ответил муж чуть резче, чем хотел. — Она… она давно уехала из города.
***
После ужина, помогая жене расставлять вымытые тарелки, он всё думал о странном повороте их разговора. Дочь упорхнула в свою комнату и снова загадочно смеялась. Наверное переписывается с этим Марком.
А он никак не мог отделаться от непонятной тревоги.
— Знаешь, — сказала вдруг Наталья, — а ведь наша девочка впервые влюбилась. По-настоящему.
Сергей Петрович молча протёр бокал, стараясь не встречаться с женой взглядом. Где-то в глубине души шевельнулось странное неприятное предчувствие.
Но пока это был просто обычный четверг. Просто семейный ужин. Просто разговоры о первой любви…
***
Прошла неделя.
Сергей Петрович все чаще ловил себя на мысли, что превратился в параноика. Он старался незаметно наблюдать за дочерью, вслушивался в каждое её слово о Марке, пытаясь уловить хоть какую-то деталь, способную развеять или подтвердить его опасения и ее влюбленности.
Катя словно светилась изнутри. После театра она целый вечер взахлеб рассказывала о спектакле, но мужчина понимал, что дело совсем не в «Ромео и Джульетте».
Марк подарил ей розу. Самую обычную красную розу.
«Представляешь, пап, — щебетала девушка, — он специально выбрал такую, потому что я рассказывала, как люблю этот цвет!»
На мужчину словно вылили бочку ледяной воды. Двадцать лет назад он точно так же дарил розу Ирине. Красную. Потому что она любила именно такие.
***
В пятницу Сергей Петрович задержался на работе допоздна. Навалился квартальный отчёт.
Вернувшись домой, он обнаружил записку от супруги: «Мы с дочкой ушли в кино. Ужин в микроволновке. Целую».
Мужчина механически разогрел еду, но есть не хотелось. Из комнаты Кати доносилась музыка. Дочь, видимо, забыла выключить компьютер перед уходом.
Он сам не понял, как оказался возле ее стола. Ноутбук был открыт, на экране — страница в социальной сети. Катя никогда не скрывала от родителей свои пароли.
«Потому что доверяю вам!»- говорила она.
От этой мысли стало противно. Отец понимал, что нарушает личное пространство дочери, что это неправильно. Но страх гнал его вперёд.
В списке друзей быстро нашёлся профиль Марка. Сергей Петрович замер, разглядывая фотографию. Темноволосый парень улыбался в камеру. От этой улыбки внутри всё оборвалось. Он знал эту улыбку. Видел ее каждый день в зеркале.
Боже! Этого просто не могло быть! Это ошибка!
Дрожащими пальцами мужчина открыл информацию в профиле.
Марк Белогородцев, 19 лет. День рождения — 15 марта 2006 года. Ровно через девять месяцев после той июльской ночи, когда он в последний раз видел Ирину.
В профиле парня были фотографии из разных городов: Новосибирск, Красноярск. Значит они с Ириной жили там все эти годы. А теперь вернулись.
Почему? Что заставило их приехать именно сейчас?
… Перед глазами всплыла картина из прошлого.
Душный вечер, скамейка в парке. Ирина плачет, уткнувшись ему в плечо.
«Я беременна, Сережа. У нас будет ребенок.»
А он молчит, не зная, что ответить. Через неделю молодой человек уехал поступать в институт в другой город. И не вернулся. А она просто исчезла. Когда он всё-таки набрался смелости узнать о ней через общих знакомых, выяснилось, что Ирина уехала. Никто не знал куда.
На одном из недавних снимков они с Марком стояли возле нового торгового центра. Того самого, куда часто ходила Катя. Подпись гласила: «Новый город — новая жизнь».
Сергей Петрович похолодел. Месяц назад. Они вернулись всего месяц назад, и надо же было такому случиться, что Марк познакомился именно с его дочерью!
Мужчина сполз по стене на пол, обхватив голову руками.
Воспоминания накатывали волнами. Как они познакомились на школьном вечере. Как гуляли до рассвета. Как строили планы на будущее. Как он струсил, когда эти планы стали слишком реальными.
В кармане завибрировал телефон, пришло сообщение от дочери:
«Папуль, мы идём домой. Фильм суперский! Столько эмоций! Кстати, Марк тоже его смотрел, будет что обсудить)))».
Марк. Его сын. Брат Кати.
От этой мысли к горлу подступила тошнота. Что он наделал? Как позволил этому случиться? И почему судьба так жестоко посмеялась над ними, столкнув детей через столько лет?
***
В прихожей послышался звук открывающейся двери. Звонкий голос дочери, смех жены.
Сергей Петрович поспешно закрыл ноутбук и вышел из комнаты. Он должен что-то придумать. Должен всё исправить. Но как сказать об этом самым дорогим людям? Как признаться в том, что его трусость двадцатилетней давности может разбить сердце его родной девочки?
Супруга заглянула на кухню:
— Ты чего в темноте сидишь? Даже свет не включил?
— Голова разболелась. От компьютера, наверное. Этот отчёт…
— Бедненький, — Наталья чмокнула мужа в щёку. — Сейчас чайку сделаю с мятой.
Он растерянно смотрел на неё и думал, сколько еще сможет делать вид, что всё в порядке? День? Неделю? Месяц?
Ведь чем дольше он будет молчать, тем страшнее станут последствия.
***
Следующие три дня превратились для Сергея Петровича в пытку. Он почти не спал, курил одну сигарету за другой на балконе по ночам, а днём механически выполнял рабочие обязанности, то и дело проваливаясь в тяжёлые мысли.
В субботу он проснулся раньше всех. Долго стоял под душем, словно пытаясь смыть с себя груз предстоящего разговора.
Каждый раз, глядя на дочь, он понимал, что времени больше нет. Катя влюблялась всё сильнее, и чем дольше он будет молчать, тем страшнее станут последствия.
***
Завтрак прошел как в тумане. Он слышал, как жена что-то обсуждает с дочерью, как Катя радостно щебечет о предстоящей встрече с Марком: они договорились вместе прогуляться в парке. Внутри всё сжималось от каждого упоминания этого имени.
«Сейчас, — думал он, глядя на счастливые лица жены и дочери. — Нужно сказать сейчас, пока я не передумал». Но слова застревали в горле.
— Пап, ты какой-то бледный, — девушка обеспокоенно посмотрела на отца. — Может тебе таблетку дать? У меня есть от головы.
— Нет, милая, — голос мужчины прозвучал хрипло и неуверенно. — Присядь, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
— Что-то случилось? — она настороженно замерла у стола.
— Наташа, — позвал он жену. — Ты тоже иди сюда. Это важно.
Супруга вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Увидев его лицо, женщина встревоженно нахмурилась.
— Сережа? Ты меня пугаешь.
Мужчина почувствовал, как холодеет все внутри. Сейчас. Сейчас он разрушит их жизнь. Своими словами, своим прошлым, своей трусостью.
— Присядьте. Обе.
Сергей Петрович отошёл к окну, не в силах смотреть им в глаза. За стеклом качались верхушки тополей. Точно такие же росли в городском парке, где они с Ириной встречались двадцать лет назад.
— Катя, — начал отец, с трудом подбирая слова. — Помнишь наш разговор о первой любви?
Дочь удивлённо приподняла брови:
— Конечно. А что?
— После этого разговора… — мужчина сделал глубокий вдох. — После этого разговора ты можешь меня ненавидеть. Но я должен сказать.
Наталья побледнела и дрожащим голосом промолвила:
— Господи, да что случилось-то?
— Двадцать лет назад я встречался с девушкой. Ириной. Мы учились в одной школе, любили друг друга. По крайней мере, так мне казалось, — его голос дрогнул. — А потом она сказала, что беременна.
В комнате повисла тишина. Было слышно, как тикают часы на стене.
— Я испугался. Мне было всего семнадцать, впереди институт. И… я сбежал. Просто уехал в другой город. А когда вернулся на каникулы, узнал, что она тоже уехала. Навсегда, как я думал.
— При чём здесь… — начала супруга, но вдруг осеклась. В ее глазах мелькнуло понимание.
— Марк, — прошептала Катя. — Ты про Марка? Его маму зовут Ирина. И она вырастила его сама. Ты говоришь про него?
Сергей Петрович медленно кивнул:
— Да. Его мать — моя первая любовь. Я узнал только сейчас. Они жили в Красноярске, а месяц назад вернулись.
— Нет, — Катя вскочила, отшатнувшись от отца. — Нет-нет-нет! Ты врёшь! Это неправда!
— Прости меня, доченька, — мужчина шагнул к ней, но она отступила еще дальше.
— Значит… значит, Марк — мой брат? И ты всё это время все знал и молчал?
— Нет! Я не знал! Клянусь, я понял это только на днях, когда увидел его фотографии…
— Ты копался в моем компьютере? Зачем? Почему? Как такое вообще могло случиться?
Наталья сидела неподвижно, глядя в одну точку:
— Семнадцать лет, Серёжа. Мы женаты семнадцать лет. И ты ни разу…
— Я боялся. Пытался все забыть. Хотел забыть. Думал, что всё в прошлом. Но судьба распорядилась иначе…
— Не надо, — она подняла руку, останавливая его речь. — Просто… не надо.
Дочь разрыдалась, закрыв лицо руками:
— Я люблю его! Понимаешь? Я влюбилась в собственного брата!
— Катенька…
— Не подходи ко мне! Не могу на тебя смотреть! — девушка быстро выбежала из комнаты.
Наталья медленно поднялась и отчаянно промолвила:
— Значит у тебя есть сын. Взрослый сын. И ты просто бросил их двадцать лет назад. Свою беременную девушку и будущего ребёнка.
— Я был мальчишкой! Испугался ответственности!
— А сейчас? — женщина посмотрела на мужа с отвращением. — Сейчас ты тоже боишься? Поэтому молчал, пока не стало слишком поздно? До какого состояния ты довел собственную дочь?
— Я всё исправлю, — тихо прошептал Сергей Петрович. — Обещаю.
— Как? Как ты это исправишь? Вернёшься на двадцать лет назад? Или просто снова сбежишь? Неужели ты не понимаешь, что это та ситуация, где ничего нельзя исправить!
Женщина вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. А муж остался стоять посреди комнаты, чувствуя, как рушится мир, который он строил семнадцать лет.
***
Последующие дни превратились в молчаливую пытку.
Катя почти не выходила из своей комнаты, только в школу. На звонки Марка не отвечала. Наталья слышала, как дочь плачет по ночам, уткнувшись в подушку.
Сергей Петрович спал в кабинете на старом диване. Жена не сказала ему уйти, но когда он попытался лечь в их спальне, просто молча вышла из комнаты. Он понял, что так будет честнее.
В пятницу вечером девушка впервые за несколько дней вышла к ужину. Села за стол, бледная, осунувшаяся, с потухшим взглядом.
— Я сегодня видела его возле школы, — произнесла она внезапно. — Он ждал меня после уроков. Спрашивал, почему я не отвечаю на звонки.
Наталья замерла с чашкой в руках. Мужчина вцепился в край стола.
— Я просто прошла мимо, ничего не ответив. А он… он так похож на тебя, пап. Теперь я это вижу. Та же походка, те же жесты. Как я раньше не замечала?
Дочь помолчала, глядя в окно, потом тихо произнесла:
— Мам, я хочу пожить у бабушки. Мне нужно время… чтобы всё это осмыслить.
— Нет, — твёрдо произнес Сергей Петрович. — Никуда переезжать не нужно. Это я уйду.
Катя подняла на отца покрасневшие глаза:
— Пап, я не хочу никого выгонять, не хочу портить ваши с мамой отношения.
— Ты и не выгоняешь, — мужчина впервые за вечер говорил уверенно. — Это моё решение. Я создал эту ситуацию, мне ее и исправлять. А вы оставайтесь дома.
Наталья медленно кивнула, поддержав этим жестом решение мужа:
— Он прав, Катюша. Так будет правильно.
— Я сниму квартиру. Найду Ирину, поговорю с ней и с Марком. А вам нужно время, я понимаю.
— Может быть, через какое-то время мы сможем спокойно поговорить обо всём, — тихо сказала Катя. — Но не сейчас. Прости, пап.
— Конечно, я все понимаю и принимаю. Только никогда не забывай. Я люблю тебя, доченька.
— Я знаю, — девушка слабо улыбнулась. — И я тебя люблю. Но мне правда нужно время.
Наталья молча смотрела в окно. Когда она повернулась к мужу, в её глазах стояли слёзы:
— Ты же понимаешь, что ты украл у нас самое важное? Доверие. Ты семнадцать лет носил в себе такую страшную тайну. Семнадцать лет смотрел мне в глаза и молчал. Ты врал!
— Я боялся потерять вас.
— Это не оправдывает твой лжи. Совсем никак!
***
Утром Сергей Петрович собрал сумку: сложил документы, немного одежды, предметы первой необходимости. На кухонном столе оставил записку:
«Прости меня, Наташенька, если сможешь. Квартира и все сбережения остаются вам с Катей. Я найду Ирину, поговорю с ней и с Марком. Постараюсь всё исправить, насколько это возможно. Не знаю, поймете ли вы меня когда-нибудь, но я должен попытаться стать лучше. Хотя бы сейчас».
Мужчина вышел из дома, когда город только просыпался. Впереди был долгий путь: к сыну, которого он никогда не знал, к женщине, которую предал, к искуплению, в котором не был уверен.
А в квартире на пятом этаже остались две женщины с разбитыми сердцами. Мать и дочь, связанные общим горем и общей болью. Они справятся… Сергей Петрович знал это. Они сильнее, чем он когда-либо был.
Хмурое осеннее утро окутывало город туманом. Где-то в этом тумане была спрятана другая жизнь. И, может быть, если он наберется смелости встретиться с ней лицом к лицу, то сумеет наконец искупить свою вину.
Перед тем как сесть в машину, он в последний раз посмотрел на окна своей квартиры. Там больше никто его не ждал.
Сергей Петрович завел мотор и медленно тронулся с места. Впереди была дорога длиной в девятнадцать лет. Дорога к прощению.
