Триша бежала изо всех сил – электричка задержалась, а мачеха вот-вот должна была вернуться домой, и если она узнает, что Триша отлучалась… Она так спешила, что не заметила накатанного склона – ноги вдруг резко начали скользить, и Триша, не успев сгруппироваться, упала навзничь. Спину пронзила такая боль, что Триша не то, что встать, даже пошевелиться не могла. «Ой, мамочки…» — простонала она. Только вот мамы у Триши не было.
Отец говорил, что мама умерла родами. Но Триша отцу не верила, хотя никогда и не говорила об этом. На протяжении многих лет ей снился один и тот же сон – она сидит в детской коляске, а над ней склоняется очень красивое женское лицо.
— Доченька, — слышит она нежный голос.
А потом появляется другое лицо, мужское, Триша пугается и просыпается.
Сейчас над ней тоже появилось чье-то мужское лицо, но оно совсем не испугало Тришу. Добрые голубые глаза, нос в веснушках.
— Девушка, вам помочь? – он протянул Трише руку, и она, ухватившись за нее, с трудом поднялась на ноги.
— Спасибо, — она выдавила из себя слабую улыбку.
— Как вы себя чувствуете? Может, к врачу нужно? – Триша попыталась сделать несколько шагов, а парень при этом придерживал ее под руку. Он оказался высоким, выше Тришы на целую голову.
— Да не, — отмахнулась она. – Все нормально, жить буду. Мне домой срочно надо, у меня сестра одна.
Она глянула на часы и прибавила шаг.
— Ну давайте я вас хоть провожу, — предложил он. – А то я волноваться буду, мало ли что.
Он смотрел на Тришу со смущенной улыбкой, и она согласилась, тем более спина болела так, что каждый шаг давался ей с трудом.
— Меня Гриша зовут, — представился рыжий парень. – А вас?
— А я Триша.
— Ух ты, какое имя интересное.
— Ну, вообще-то, Патрисия. Это мама меня так назвала.
Имя было единственным, что осталось у нее от матери. Больше ничего – ни фотокарточки, ни единого воспоминания, кроме этого сна.
— А меня тоже мама, — обрадовался Гриша. – Слушай, может, давай на ты?
— Давай, — легко согласилась она.
За те несколько минут, что они шли до ее подъезда, Триша успела узнать, что Гриша недавно переехал вместе с семьей в этот микрорайон, у него две сестры, которые еще учатся в школе, а сам он работает дизайнером и рисует картины.
— Я бы никогда не подумала, что ты рисуешь, — удивилась Триша. – Ты больше похож на какого-то… спортсмена.
Он засмеялся, и это Трише понравилось.
— Хочешь, покажу свои картины? – спросил он. – Оставишь номер?
Обычно она так не делала, но этот Гриша был милым, поэтому Триша продиктовала ему свой номер и побежала домой.
— И где ты шлялась? – услышала она с порога голос мачехи.
— Лида, я только на минутку, хлеб купить!
Хорошо, что она заранее купила батон на вокзале.
— Мама, ну сколько можно, я же не стеклянная! – раздался голос Насти из комнаты. – Меня не нужно охранять!
Настя была младше Тришы на пять лет. Отец женился на Лиде, когда Трише было четыре года, и вот ее фотографий в квартире было хоть отбавляй. В десять лет Настя заболела лейкемией, и несколько лет их семья провела в постоянной борьбе за ее жизнь. Болезнь они победили, но проблемы на этом не прекратились. Последние несколько лет Настя почти ничего не ела, а после того как ее застали на подоконнике с раскрытыми настежь окнами, она три месяца пролежала в клинике неврозов. И теперь Триша и Лида по очереди ее опекали.
— И так в своем институте до ночи сидишь, еще и по выходным тебя дома не бывает, — продолжала ворчать мачеха. – Ни стыда, ни совести у тебя нет.
Триша тем временем быстренько разделась, занесла хлеб на кухню и, увидев, что мачеха накладывает тарелки, сказала:
— Давай я разогрею.
— Да уж будь добра. И стирку запусти, сколько раз тебе можно напоминать!
Ужин, как обычно, прошел тоскливо – Лида уговаривала Настю съесть хоть что-то, а та ковырялась вилкой в тарелке, перекладывая картошины с одной стороны на другую.
— Насть, а Насть, — сказала Триша. – Хочешь, я тебе что-то расскажу? Интересное.
— Конечно, хочу! – оживилась Настя.
Лида раскрыла было рот, чтобы отчитать падчерицу, но Триша подала ей знак взглядом и продолжила:
— Только у меня условие – три картошины.
Настя вздохнула, сощурила глаза и уставилась на Тришу.
— Это про парня… — с улыбкой добавила Триша.
Глаза сестры блеснули, и она принялась побеждать картошку на своей тарелке.
Мачеха недовольно цыкнула, но ничего не сказала.
После ужина в комнате Насти, чтобы мачеха не подслушивала, Триша рассказала сестре, как она упала, и как ей помог начинающий художник Гриша.
— Он взял мой номер, — с улыбкой закончила Триша.
— Ты пойдешь с ним на свидание? – шепотом спросила Настя. Сама она никогда не ходила на свидания, да и вообще, после того, как окончила школу, не покидала дома.
— Может быть, — ответила Триша.
— Какая же ты счастливая! – мечтательно проговорила Настя.
Триша обняла сестру.
— Эх, какая же ты у меня дуреха!
Если бы не Настя, Триша давно уже съехала — жить с мачехой с каждым годом было все сложнее. Сняла бы комнату, хотя на ее ставку лаборанта она вряд ли сможет себе это позволить…
Тришка, ну ты что, оглохла? – закричала мачеха. – Дверь!
Из-за того, что они закрылись в комнате сестры, Триша действительно не услышала слабого стука в дверь.
— Это Светка, — догадалась она и бросилась в коридор, пока Лида не начала ее опять отчитывать.
Это действительно была ее лучшая подруга Света, которая никак не могла привыкнуть, что теперь у них работает дверной звонок и по привычке стучалась. После смерти отца они долго не могли рассчитаться с долгами и специально отключили звонок – когда начинали колотить в дверь, соседи хоть милицией пугали.
— Привет, ну где ты пропадаешь? – набросилась на Тришу подруга. – Я уже третий раз к тебе колочусь.
— Да я так, по делам ездила…
— Знаю я твои дела, — прервала ее Света. – В Гатчину поди опять моталась? Пошли, я подымлю…
Света была в шлепках, лосинах и длинной кофте, которая висела на ней как на вешалке, и похоже совсем не мерзла. А вот Трише в шортах и майке было холодно.
— Дверь закрой, не май месяц! – услышала она голос Лиды. Не дожидаясь второго предупреждения, она схватила куртку и затворила за собой дверь.
— Света, ну, сколько можно, — начала она свою обычную песню. – Бросай ты это дело.
— Ага, тебе легко говорить, у вас в институте гранты раздают вне зависимости от цифры на весах, — отмахнулась Света. – А я и так вечно в кордебалете. Что, я для этого с четырех лет пласталась? Ну уж нет, я еще стану примой, вот увидишь. Я что пришла, у меня такая новость – закачаешься!
— Я вся внимание.
— Наша прима собралась в декрет! Представляешь? У нас такая бойня за ее место началась. Нет, все знают, что главная кандидатура – это Ритка, но шанс есть не только у нее. Как ты думаешь, я смогу пробиться?
— Конечно, сможешь, Свет! Ты же у этого станка родилась практически! Нет, если не ты, то я вообще не знаю…
Они стояли у раскрытого окна в подъезде, и Триша куталась в куртку, поджимая по очереди то одну ногу, то другую. И что у нее за жизнь такая – сестра анорексичка, подруга каждую калорию вечно считает… Рядом с ними волей-неволей почувствуешь себя толстухой. И кому такая может понравиться? Тут она вспомнила про рыжего парня Гришу и сказала:
— Я сегодня когда возвращалась, так упала, чуть спину себе не переломала. Но зато мне помог один очень привлекательный молодой человек…
— Да ты что? – обрадовалась Света. – И что?
— Взял мой номер, — с улыбкой сообщила Триша.
— Уже позвонил?
— Нет, — растерялась Триша. – Да это всего пару часов назад произошло.
— Если сегодня не позвонит – дело труба, — заявила Света. – Так что не раскатывай пока губу… Мне Лешка через полчаса перезвонил, когда мы познакомились.
— Да помню я, помню. – Трише не хотелось слушать в сотый раз этот душещипательный рассказ. Но подруга, видимо, сегодня и сама была не в духе и не стала продолжать.
— Ну и что? – спросила она. – Откопала что-то?
— Ты о чем? – не поняла Триша.
— Ну в Гатчине? Ты же туда моталась?
Триша кивнула.
— Ничего.
Они помолчали, потом Светка не выдержала и проговорила:
— Триш, ну зачем тебе все это? Ты уже столько раз туда ездила и все без толку!
— Должен быть кто-то, кто знал мою мать. Они там жили два года, не может такого быть, чтобы никто с ней не встречался. Я должна найти.
Света затворила окно и сказала:
— Ну, найдешь ты – и дальше что? Триша, тебе просто нужно смириться. Твоя мать давно умерла. Тебе нужно смотреть в будущее.
Триша нервно спрятала руки в карманы и упрямо заявила:
— Моя мать жива. Я знаю это, чувствую, понимаешь?
— Начинается, — закатила глаза Света. – Ладно, будем надеяться, что этот парниша отвлечет тебя от всех этих глупостей…
— Зайдешь? – предложила Триша.
— К твоей мачехе? Ни за что! Я еще жить хочу, спасибо. Не понимаю, как ты ее терпишь…
Они поднялись на площадку перед квартирой Триши.
— Свет, ну ты что, я благодарной должна ей быть. На свою зарплату я только комнату в клоповнике каком-нибудь смогу снять. Тем более Настя одна не может…
— Настя ваша дармоедка, — перебила ее Света. – Сидит дома на шее у матери, ей бы работать пойти или учиться, и сразу все болезни как рукой снимет.
— Не трогай Настю, — хмуро попросила Триша. – У меня, кроме нее, никого и нет.
— Я, значит, не в счет, — обиделась Света.
— Не сердись, — примирительно улыбнулась Триша. – Ты – моя лучшая подруга. А Настя – единственная сестра. Я ради нее на все готова.
— На все, да? – съязвила Света. — Это ты пока не влюбилась, так говоришь. Вот ради Леши я действительно на все готова…
— Ни один мужчина не может быть важнее семьи, – отрезала Триша. – Ладно, я пойду, мне еще статью нужно перевести. Давай на неделе в кафе, что ли, сходим, там и поговорим? А то у меня Лида, и у тебя Леша – везде лишние уши.
— Давай, – согласилась Света. – Если новый Ромео позвонит, сообщи мне.
Триша глянула на часы – вряд ли он уже позвонит, время позднее. Она закрыла за собой дверь и собралась, было идти в свою комнату читать статью, как услышала голос Лиды:
— Белье разбери! И кафель в ванной опять весь заляпан.
Триша вздохнула и отправилась выполнять поручение мачехи…
