Отчим

— Артем, собирай вещи. Мы уходим. Я развожусь. Нам с тобой придется подыскать другое жилье.

Мама была сама на себя не похожа. Она пришла с работы, залпом выпила чашку кофе, чего никогда не делала вечером, и занялась сборами, приказав Артему делать то же самое. На вопросы отвечать не стала, попросив паузу.

Артем, конечно, ничего не понял. Жили-жили, не тужили, и тут – на тебе! Он попытался было втихаря дозвониться отчиму, но тот не отвечал на звонки, а потом и вовсе заблокировал номер Артема.

Это было очень странно. И объяснения происходящему Артем найти попросту не мог.

Отчима он папой называл сколько себя помнил. И отношения у них складывались довольно неплохо. Не сказать, что обходилось вовсе без сюрпризов, но с подростками всегда сложно. Артем это знал не только по себе, но и по тому, что рассказывали о своем общении с родителями друзья. Послушав их, можно было смело сказать, что Артему с матерью и отчимом просто-напросто повезло.

Отчим, например, никогда не ругался сразу. В любой ситуации сначала разбирался, а потом спрашивал:

— Сам-то понял, что натворил? Считаешь, что правильно поступил?

И если проступок был серьезным, в выражении своих эмоций отчим не стеснялся. Он не бранился и не устраивал скандалов. И наказание придумывал такое, что Артем в следующий раз много раз думал, прежде, чем что-то натворить.

Например, однажды, отчим заставил его год мыть обувь за всеми. Причем, кроссовки, если они были белыми, должны были такими же и оставаться.

— Сам думай, как и каким способом ты этого добьешься. Обувь должна быть чистой и целой. Это – главное условие. Вспоминай уроки химии, на которых ты занят был непонятно чем. Можешь даже на консультацию к преподавателю сходить. Думаю, она не будет против.

Кроссовки Артем отмыл, урок усвоил, и с тех пор уже без всякой просьбы приводил свою и мамину обувь в порядок. Свои кроссовки отчим после окончания срока наказания Артема, мыл сам.

В другой раз Артем без спроса притащил в дом кота. Причем, не маленького котенка, а взрослого кота с помойки. Он подобрал его, когда пошел утром выносить мусор. Пожалел. Кот уже готовился отправиться на радугу, или куда там еще животные попадают после того, как срок их жизни заканчивается, но Артему стало почему-то до слез жаль этого ободранного представителя семейства кошачьих. Кот был грязен, почти лыс, покрыт какой-то коростой с головы до лап, и едва дышал. Даже прикасаться к нему было противно, но Артем понял, что, если он этого не сделает, кот вряд ли протянет больше суток.

Мамы дома не было. Зато, был отчим. Он оглядел находку Артема, хмыкнул то ли одобрительно, то ли вопросительно, и сказал:

— Принес? Твоя ответственность. С матерью поговорю, а дальше – сам. Уборка, уход и прочее – за тобой. Ни я, ни мама помогать не станем. А еще этому заморышу нужен ветеринар. Это – дорого.

— У меня есть деньги. Я же на комп новый собирал.

— И ты готов их потратить на него? – отчим кивнул на кота, и посмотрел на Артема так, что тот понял – отыграй он все назад, и уважения от этого человека ему не видать, как своих ушей.

— Готов!

— И ты готов к тому, что, несмотря на это, кот может и не выжить? Ты оплатишь лечение, а оно не поможет. Так тоже бывает. Готов к этому? Не пожалеешь?

— Готов!

— А раз готов – делай.

Отчим осторожно погладил тяжело дышащего кота, и пожал руку Артему.

— Коробку какую-нибудь найди, чтобы машину мне не уделал. Отвезу вас.

Денег, конечно, было жаль. Сумма получилась весьма приличной, и покупку нового компьютера пришлось отложить надолго. Зато, кот поправился. Он терпеливо сносил все, что делали с ним ветеринары, и спустя каких-нибудь полгода его было просто не узнать. Шерсть отросла, раны затянулись, оставив после себя лишь узкие шрамы на боках кота. О разудалом помойном прошлом теперь напоминали только ободранные кончики ушей, да сломанный и неправильно сросшийся хвост. Артема кот обожал, маму его любил, а отчима уважал. Был строг, не приставал попусту, уважая чужое личное пространство, но, если кто-то звал его, предлагая ласку, никогда не отказывался, и с удовольствием подставлял бока, мурлыча так, что слышно было всем, кто находился в тот момент рядом.

Мама, которая всегда была против животных в доме, мотивируя это тем, что в тесной двухкомнатной квартире им не место, после разговора с отчимом, насчет кота и слова не сказала. Но и помогать с уходом за ним не стала, по настоянию отчима, отдав это на откуп Артему. Конечно, Артем видел, как она заходила по утрам в его комнату, пока кот болел, вставала на колени рядом с коробкой, в которой тот спал, и тихонько гладила, проверяя, как он себя чувствует. Жалела.

Кот на ее такое отношение отвечал полной взаимностью, и ни разу не сделал свои дела мимо лотка, несмотря на то, что убирала за ним вовсе не хозяйка дома, а Артем.

Конечно, Артем знал, что живет не с родным отцом. Мама никогда от него этого не скрывала. Как не скрывала и то, что отчим и родной отец Артема были лучшими друзьями.

— Твоего отца не стало, когда я ждала тебя. Он ушел из жизни… А ты в нее пришел… Мы ехали к моей матери. Хотели объявить ей, что стали мужем и женой. Так уж получилось, что у нас не было возможности сыграть свадьбу. У твоего отца никого из родных не было, а моя мама… Она была категорически против того, чтобы мы встречались. Не понимала, почему я, девочка, воспитанная в «такой» семье, выбрала в мужья твоего отца.

— Какой «такой», мам?

— Твой дед был академиком. Бабушка довольно известной актрисой. А я… Я была никем. Но на меня у всех были такие грандиозные планы, что мне иногда становилось страшно от того, сколь многого от меня ждут… Я занималась музыкой, разбиралась в живописи, знала три языка. В нашем доме свободно говорили по-французски, так как моя бабка была француженкой. Она ушла довольно рано, но в гостиной висел ее портрет, и иногда я садилась перед ним и смотрела на ту, которую почти не помнила. Я была похожа на нее, как две капли воды, и это очень раздражало мою мать. Возможно, это потому, что в ней от бабушкиного изящества не было ровным счетом ничего. Мама была похожа на деда – высокая, нескладная, громогласная. Почему-то моя мать не любила своих родителей. С отцом у нее были сложные, запутанные отношения. И когда я спрашивала, почему так, она обычно советовала мне не совать нос не в свои дела. Уже потом я разобралась. Дед всю жизнь любил мою бабушку, но не чурался женского внимания к своей персоне. А этого внимания всегда было в достатке. Он был очень красив по-своему. К тому же, умел быть рыцарем и рядом с ним любая могла почувствовать себя дамой, а не просто женщиной. Он даже с домработницей разговаривал так, словно она не пол мыть пришла в наш дом, а на светский раут. Маму это раздражало безмерно. Со своим отцом моя мать рассорилась, и мы уехали в другой город, когда мне исполнилось двенадцать. Причиной стало то, что он не поддержал ее развод с моим папой. Тот болел, и мама его оставила, не желая ухаживать за ним, и тратить свое драгоценное время на «отработанный материал», как она говорила… Ее слова я помню дословно… И это было очень несправедливо и страшно. Они тогда поругались с дедом, и он кричал… Впервые на моей памяти. Спрашивал у нее, что она будет делать, если сама заболеет, и ее все бросят… Она смеялась ему в лицо и твердила, что проживет сто лет и уйдет из жизни по собственной воле. И все это при мне. Ничуть не стесняясь… Дед не мог выгнать ее, потому, что была я. Знал, что мать меня не отдаст. Но мы все-таки уехали. Мама устраивала свою жизнь с новым мужем, и мне пришлось следовать за ней… Общаться с дедом она мне запрещала, но мы все равно поддерживали связь. После того, как его не стало, внезапно, совершенно неожиданно для всех, мама продала все картины, которые он собирал много лет, обменяла квартиру, в которой он жил, на дом, и приказала мне забыть о дедушке.

— Поэтому ты не хотела, чтобы мы с бабушкой общались?

— Это сложно… Я всегда говорила тебе правду и в этот раз врать не стану. Она требовала, чтобы я тебя отдала.

— В смысле?!

— После той аварии, в которой разбился твой отец, я вернулась к ней на какое-то время. Мне некуда было больше идти. Мама меня приняла. Но поставила условие. Когда я рожу – откажусь от ребенка.

— И ты согласилась?!

— Глупые вопросы не задавай! Конечно, нет! Сделала вид, что думаю. Мне нужно было выгадать время. Сохранить тебя. И я сделала так, чтобы она поверила – я готова ее слушать. Впрочем, она со мной почти не разговаривала. И не знала, что я готовлю побег сразу после родов. Мне помогли твой отчим и моя подруга, Вероника. У меня никого больше не было. Только друзья. И я приняла помощь.

— Ты его знала? Отчима?

— Конечно. Мы дружили вчетвером. Твой папа и я, Егор и Вероника. Учились в одной школе. Мы с Вероникой в одном классе, а папа твой с Егором были чуть старше. Все было странно…

— Почему?

— Я любила твоего отца. А он любил меня. Тут все было просто и понятно. Но Вероника тоже любила твоего папу. А Егор любил меня… И это все так запутало, что, казалось, наша история больше похожа на какой-то сериал, чем на реальную жизнь. Мы не ругались, не ссорились, не выясняли отношения. Нет! Мы ведь хорошо знали друг друга и так срослись уже, что не могли не общаться. И знаешь, что? Эта дружба была настоящей. Не придуманной, не наигранной, а… живой… И Вероника ревела накануне моей свадьбы, но радовалась, что у нас с твоим папой все хорошо. Я это точно знаю. Так тоже бывает… Они с Егором были единственными свидетелями того, что мы с твоим отцом стали мужем и женой… Стояли рядом с нами в загсе и я понимала, на что они пошли, чтобы быть рядом в такой важный для нас день…

— А Вероника на тебя не злилась?

— Нет. Как и Егор не злился на твоего отца или на меня. Был рядом, помогал, когда было нужно. И он, и Вероника были нам самыми близкими людьми. Ника стала твоей крестной, когда ты родился.

— Я ее не помню…

— Она уехала, когда тебе еще года не было. Вышла замуж за военного, и живет теперь очень далеко. На другом конце страны. Но мы общаемся. И она все про тебя знает. Какой ты умный, и как хорошо у тебя получается играть в футбол.

— А у нее есть дети?

— Да. Две девочки. Только, они пока совсем маленькие. Я очень надеюсь, что, когда они немного подрастут, мы встретимся и я тебя с ними познакомлю.

— А Егор?

— Хочешь спросить, как получилось, что я согласилась стать его женой?

— Да!

— Это было долго и совсем не просто. Я не хотела новых отношений. Тебе было почти четыре, когда мы поженились. Я видела, как он к тебе относится. Как любит тебя. И как ты к нему привязался. А для женщины это очень важно…

— Что важно?

— Когда любят ее ребенка…

Вопросов к маме у Артема после этого разговора, вроде бы, не осталось. А потому, он не понимал, что происходит теперь.

— Мам, почему вы разводитесь?

Он все-таки спросил, понимая, что делает матери больно. Но и не спросить не мог! Разве бывает так, что тот, кого ты считал почти отцом, вдруг в один миг вычеркивает тебя из жизни и забывает так, будто тебя и не было?!

— Ты прав, сын. Я должна тебе объяснить… — мама говорила тихо, но Артему казалось, что она кричит. – У Егора будет ребенок. И новая семья.

— Как это?!

— Так бывает. Детская влюбленность, юношеский максимализм, уязвленное невниманием мужское эго… А теперь он встретил ту самую…

— А как же мы?!

— Артем! Неужели, ты ничего не понял? Если ты любишь человека, то сделаешь все для того, чтобы он был счастлив!

— Ты его любишь?

— Да. Как друга. Как человека, который сделал все, чтобы помочь мне. И тебе, кстати, тоже. Как… мужа… И пусть мне сейчас очень больно, но я его все равно люблю. Невозможно выбросить из жизни то, что было между нами. Нельзя забыть! Понимаешь?

— И теперь мы должны уйти?

— Да.

— А почему он не сказал мне об этом сам?

— Не знаю. Возможно, ему просто нужно время, чтобы собраться с мыслями. Не обижайся на него.

— Не буду. Если он не обидит тебя.

Мама нашла квартиру очень быстро. Кажется, кто-то из знакомых сдавал свое жилье, и она знала об этом. В тот же вечер Артем распихал по двум сумкам свои вещи, сунул в рюкзак ноутбук, и помог матери упаковать два небольших чемодана. Кот наблюдал за этим философски спокойно и сам залез в переноску, когда Артем позвал его.

— Вот и все, что мы с тобой нажили…

— Мам…

— Не надо, Тема. Мне просто очень плохо сейчас. Но это не навсегда. Будет и на нашей улице праздник. Просто, сейчас мне нужно время, чтобы успокоиться.

— Я понял.

Кто-то сказал бы, что он слишком молод и не может ничего понять в тех объяснениях, что давала ему мама. Он и впрямь понимал далеко не все.

Но самое главное Артем все же понял.

Маме было плохо.

Поэтому, он постарался сделать все, чтобы мама хотя бы за него не беспокоилась.

— Как дела? С ребятами во дворе познакомился? – каждый вечер после переезда мама задавала ему один и тот же вопрос. – Не хочу, чтобы ты скучал!

— Мам, я не скучаю! Некогда же! Тренировки, школа…

— Ездить теперь далеко тебе. Надо что-то придумать. Может, переберемся к бабушке на время? Я готова договориться с ней, если для тебя так будет лучше и спокойнее.

— Нет!

К бабушке Артем ехать совершенно не хотел. Артем давно понял – она не тот человек, от которого стоит ждать помощи. Еще до того, как мать объяснила ему, в чем была причина разногласий между ней и ее матерью, Артем стал невольным свидетелем разговора своих родных, из которого сделал совсем неутешительный вывод – далеко не все мамы любят своих детей.

— Ты – неудачница! Эгоистка! Все пытаешься через голову перепрыгнуть! Говорила я тебе, что не нужен этот брак? Ты меня не послушала! Говорила, что не стоит рожать, так как на ногах еще не стоите твердо ни ты, ни муж твой непутевый? Тоже мимо ушей пропустила. Думала, что я буду помогать? Что ты имеешь право на наследство деда? Нет! Потому, что я считаю, что ты не смогла бы им распорядиться с умом! А вот профукать все – это да! Отдать все в руки этому… Ни в коем случае! Вы сами все решили?! Вот и расхлебывай теперь последствия своих решений! Чего ты от меня хочешь?! Чтобы я занималась этим мальчишкой? Не будет этого! Сама рожала – сама воспитывай! А меня уволь от этой обязанности!

— Мама, я, кажется, не просила тебя о помощи.

— Да разве ты попросишь?! Гордая больно! Вот и живи теперь со своей гордостью! Она тебе милее, чем совет той, что тебя родила!

Бабушка почти кричала, и Артем все слышал. Мама отправила его поиграть в комнате, пока она помогала мыть окна в квартире, которую раньше считала домом. И он совсем не удивился, когда мама что-то сказала тихо бабушке, а потом вошла в комнату и скомандовала:

— Собирайся! Мы уходим!

Артем тогда вылетел из бабушкиной квартиры, не завязав даже шнурки на кроссовках. Так ему не хотелось задерживаться там хотя бы на минуту.

По дороге домой мама молчала, а он ничего не спрашивал. И только вечером, когда она по привычке пришла пожелать ему спокойной ночи, Артем все-таки спросил:

— Бабушка тебя не любит?

— Почему ты так думаешь? – мама присела на край его кровати.

— Она тебя обижает!

— Нет, Тема. Она обижает себя.

— Почему?

— Потому, что мама всегда твердила мне, что мы одно целое. Что я всегда буду рядом и никогда ее не оставлю. А я посмела ее ослушаться. И теперь ей очень сложно простить меня. Она ругается, кричит, но это все лишь от того, что она обижена на меня. А любовь ее никуда не делась. Просто выражать ее не все умеют, Тема. Так тоже бывает.

— А ты тоже на меня обидишься, если я захочу от тебя уйти и жить отдельно?

— Нет. Так и должно быть. У тебя будет семья, дети. И это прекрасно!

Тогда Артем дал себе слово, что никогда не оставит маму одну. И пока это слово было держать легко. Он старался помогать, как мог, но понимал, что матери нужно сейчас совсем другое.

Прошло некоторое время, и Артем возвращался как-то с тренировки вечером, спеша домой, так как забыл телефон и понимал, что мать будет волноваться. Уже возле подъезда его окликнули.

— Ты?! – Артем сжал кулаки.

Отчим смотрел на него странно. Виновато, что ли… Артем никогда не видел его таким.

— Поговорить надо.

— Ты со мной разговаривать не хотел. Сбрасывал мои звонки и заблокировал мой номер. А теперь что? Зачем я тебе понадобился?

— Ты – мой сын. Я хотел увидеть тебя. И спросить, все ли у тебя хорошо.

— Сын? Разве? Тебе отлично известно, кто мой отец. Настоящий отец! И почему это тебе вдруг стало интересно, как у меня дела? Плохо все. Ты постарался! Так, чего ты теперь хочешь? – Артем почти кричал, хоть и понимал, что зарождающийся скандал – это шоу для соседей.

— Я хочу объяснить.

И тут Артем вдруг успокоился. Он вспомнил, как мама твердила ему снова и снова:

— Если человек приходит к тебе с разговором – не гони. Дай объясниться. Не для того, чтобы угодить ему, а чтобы понять что-то для себя. Иногда достаточно просто слушать, чтобы после принять правильное решение.

Может быть поэтому Артем не развернулся и не ушел, когда Егор сел на скамейку у подъезда и похлопал ладонью по давно некрашеным доскам.

— Иди. Сядь рядом. Поговорим.

Артем глянул на темные окна квартиры, которую они снимали с мамой.

— Я без телефона. Мама будет волноваться.

— Не будет. Она знает, что ты со мной.

— Вы виделись?!

— Да. Нам нужно было поговорить по-человечески. Я очень виноват перед твоей мамой. И перед тобой… Мне нужно было сделать все иначе…

— Почему ты сразу ей не рассказал, что у тебя кто-то появился?

— Потому, что это очень непросто, Артем. Я любил твою маму так долго… Или мне казалось, что я ее любил… Сложно сказать. Она всегда мне очень нравилась. Умная, красивая, немного не от мира сего. Особенная… С ней было легко. И хотелось все время быть рядом.

— Ты и был. Вы же дружили!

— Да. Но мне хотелось большего! А она выбрала твоего отца. Меня это очень задело.

— Но ты не ушел…

— Да. Я остался рядом. Потому, что не хотел терять друга. И ее…

— А потом?

— А потом она осталась одна… И появился ты… Я понимал, что ей сложно. И понял, что это мой шанс получить то, о чем я все время мечтал.

— Ты его использовал… этот шанс…

— Да! – Егор отвернулся, и вздохнул. – Использовал! И все получилось! Твоя мама стала мне женой. А ты – сыном. И я был счастлив…

— Но потом решил, что это счастье тебе не нужно, так?

— Нет! Не так! Когда я встретил Дашу, то понял, что такое любовь. Настоящая, а не та, которую я себе придумал лишь потому, что не мог получить того, что желал… Она…

— Другая?

— Да! Совершенно иная! Но это не значит, что я забыл про вас! Про тебя…

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты позволил мне заботиться о вас. Не так, как раньше, конечно. Это невозможно. Но мы же можем иногда общаться? Я хотел бы знать, как у тебя дела и помогать тебе, если моя помощь понадобится.

— Что тебе сказала мама на этот счет? – Артем выпрямился и в упор посмотрел на Егора.

— Она сказала, что я ей друг. А ты будешь решать сам.

— Мне нужно подумать.

— Я понимаю. А потому – не тороплю. И еще…

— Что?

— Прости, что заблокировал твой номер. По-детски вышло. Мне просто нужно было время, чтобы все обдумать.

— Я понял.

— Иди. Поговори с мамой. Реши, как дальше. И знай, что даже, если ты откажешься, я все равно буду помогать. Просто как-то иначе.

Артем промолчал в ответ. Просто протянул руку Егору, который ответил крепким рукопожатием, и пошел к подъезду.

— Артем! – Егор окликнул пасынка. – Вы с мамой были лучшим, что подарила мне судьба…

Артем обернулся, но отчима на скамейке уже не было.

В тот вечер Артем с мамой так и не поговорил. Она вернулась поздно. Заглянула в комнату сына, поцеловала в его в макушку, и покачала головой в ответ на расспросы:

— Все потом. Глаза закрываются. Завтра поговорим.

А утром Артем застал мать за сборами.

— Мы куда-то уезжаем?

— Да. Вероника нашла нам отличный вариант. Хорошая квартира, школа для тебя рядом. А неподалеку – музыкальное училище, где я буду работать. Мы едем в Москву, сын. Мужа Вероники перевели туда и теперь мы сможем жить недалеко от них. Я этому очень рада!

— Мам, но как? Разве у нас есть возможность снимать жилье в Москве?

— Снимать не придется. Я не знаю, как Егор уломал мою маму, но она вчера позвонила мне и предложила купить нам с тобой квартиру там, где мы пожелаем. И очень настаивала на столице. Говорила, что так будет лучше для тебя…

— Бабушка?!

— Да, Артем. Она… Егор ездил к ней, разговаривал. И не один раз, как выяснилось. Он как-то сумел объяснить ей, что мы не чужие люди… Я не смогла этого сделать. А у него получилось…

— Мам, я вчера разговаривал с ним…

— Я знаю. Но ты должен решить все сам. Одно могу тебе сказать – я совершенно не против, если вы будете общаться. Тебе нужен отец. А Егор все эти годы был им. И наши с ним отношения… Они наши, сын. Непростые, запутанные, но уж какие есть. А у тебя с Егором – свои. И захочешь ли ты, чтобы они были в твоей жизни – решать только тебе.

— Ты не обижена на него?

— Ну почему же. Обижена. Зла. Рада за него. Сложно все. Думаю, что разобраться во всей это катавасии я смогу не скоро. А пока… Нас ждет что-то новое! И разве это так уж плохо?

— Не знаю.

— Вот, и я пока не знаю. Но хотела бы узнать! А потому – собирайся! Мы еще успеем попрощаться с бабушкой. Я взяла билеты на поезд, который уходит поздно вечером.

Весь день Артем думал. Прощаясь с друзьями и тренером, бегая по маминым поручениями и слушая наставления бабушки. И только к вечеру, оглядев свою комнату и проверив, все ли вещи собраны, он притянул к себе кота, почесал его ободранное ухо, и набрал номер Егора:

— Пап, привет! Поговорим?