— Да сколько можно! Третий час ночи, а ты только с работы тащишься! — Ольга замерла на пороге кухни, глядя на мужа, который, кряхтя, снимал рабочие ботинки в прихожей.
Борис поднял усталое лицо, на котором застыло выражение человека, которому уже не хватает сил даже на возмущение:
— А что я сделаю? Вот так вышло, подменял Степаныча. У него жена в больнице, сама знаешь…
— У меня на работе тоже люди с больными родственниками, но я же не вешаю на других свои проблемы! — Ольга с громким стуком поставила на стол тарелку с остатками разогретого ужина. — Весь день на ногах в магазине, а потом ещё и дома всё на мне. Денис, конечно, и ухом не ведёт — ему бы только с друзьями где-то шататься.
Борис тяжело опустился на стул и потянулся к вилке:
— Он молодой ещё, свою жизнь строит. После армии хочет оторваться, это понятно.
— Понятно ему! — Ольга всплеснула руками. — Двадцать три года парню, а у него ни работы нормальной, ни образования. Сколько можно грузчиком за копейки работать? Мы в его возрасте уже поженились и квартиру снимали!
Борис молча жевал, стараясь не поднимать глаз. За двадцать пять лет брака он усвоил главное правило семейного спокойствия: когда жена в таком настроении, лучше просто слушать и кивать. Ольга, впрочем, это правило тоже знала.
— Что молчишь-то? — она встала напротив, скрестив руки на груди. — Завтра выходные, хоть бы с сыном поговорил по-мужски. Сколько можно бездельничать? У Ларисы сын младше, а уже в офисе сидит, в костюме ходит.
Борис с трудом сдержал вздох:
— Поговорю, Оль. Честно, поговорю. Только дай поесть спокойно…
Утро субботы началось с телефонного звонка. Борис, только успевший налить себе чашку крепкого чая, вздрогнул от пронзительной трели городского телефона — старого, ещё советского аппарата, который они упорно не меняли, хотя у всех давно были мобильные.
— Алло, — он прижал трубку к уху и сразу же отстранил её — из динамика доносился взволнованный голос его матери.
— Боря, сынок, у меня беда! Нас расформировывают! Весь интернат закрывают, представляешь?
Борис опустился на табуретку:
— Как закрывают? Куда детей-то?
— Да переводят их, говорят, в областной центр, в новое здание. А нас… — голос матери дрогнул, — нас всех на улицу. Вещи велели забрать до конца месяца. Служебную квартиру освободить.
В дверном проёме показалась заспанная Ольга в домашнем халате:
— Кто это в такую рань?
Борис прикрыл трубку ладонью:
— Мама. У неё неприятности на работе.
Ольга тихо охнула и присела рядом, но Борис заметил, как её лицо напряглось. С его матерью у Ольги всегда были непростые отношения.
— Мам, ты не волнуйся, — проговорил он в трубку. — Что-нибудь придумаем. У тебя сколько времени на сборы?
— Две недели дали, изверги. Куда я пойду? Всю жизнь там проработала, с самого открытия. Тридцать лет с гаком! — В голосе Людмилы Петровны звучала неподдельная обида и растерянность.
Борис посмотрел на жену, которая сидела рядом с встревоженным лицом. Им и без того приходилось нелегко: в порту сократили рабочие часы, зарплату урезали, Ольгин магазин еле держался на плаву. Денис недавно вернулся из армии и перебивался случайными заработками. А теперь ещё и мать без крыши над головой.
— Мам, а если к нам? — слова вырвались сами собой, и Борис почувствовал, как вздрогнула Ольга. — Временно, пока не решим, что дальше делать.
В трубке повисла пауза.
— Боренька, я не хотела вас обременять, но… — голос матери задрожал. — Я даже не знаю, куда ещё податься.
После разговора в кухне воцарилась тяжёлая тишина. Ольга молча наливала себе чай, но Борис видел, как подрагивают её руки.
— Оль, я понимаю, что не вовремя, но это же моя мать, — наконец проговорил он.
Ольга медленно подняла глаза:
— А ты меня спросил? Хоть раз за двадцать пять лет ты поинтересовался моим мнением, прежде чем что-то решить?
— Да куда ей деваться? — Борис повысил голос. — На улицу, что ли?
— Я не говорю, что на улицу, — Ольга старалась сдерживаться. — Но можно было хотя бы обсудить это со мной. У нас две комнаты на троих, куда ещё человека?
— Мы что-нибудь придумаем, — Борис потёр виски. — Денис может на раскладушке в зале, а маме — его комнату. Временно, Оль, пока она не найдёт что-то своё.
Ольга горько усмехнулась:
— Временно… Борь, когда твоя мама что-то находила сама? Она всю жизнь на всём готовеньком. Ты её знаешь — она никуда отсюда не уедет, если поселится…
Прошёл месяц с тех пор, как Людмила Петровна перебралась к ним. И с каждым днём атмосфера в квартире становилась всё напряжённее. Ольга возвращалась с работы выжатая как лимон, а дома её ждала свекровь с очередными замечаниями: то суп недосолен, то пыль на шкафу, то бельё не так развешено.
— Я своего Колю, царствие ему небесное, всегда встречала с горячим ужином, — говорила Людмила Петровна, демонстративно гремя посудой на кухне, когда Ольга приходила домой. — А ты, Оленька, всё на бегу, всё на скорую руку.
Ольга молча сжимала зубы. Спорить с Людмилой Петровной было бесполезно, а ссориться не хотелось — Борису и так непросто.
Дениса дома почти не было — он задерживался после работы, проводил время с друзьями. Возвращался поздно, когда все уже спали. С появлением бабушки в доме он словно нашёл оправдание, чтобы бывать здесь как можно реже.
Однажды вечером, когда все сидели за ужином, в дверь позвонили. На пороге стоял человек в форме морской компании.
— Борис Николаевич Краснов? Вам предложение от руководства, — он протянул запечатанный конверт.
В конверте было предложение о работе на грузовом судне. Длительный контракт — девять месяцев с возможностью продления. Зарплата в валюте, страховка, все соцгарантии.
— Это выход, — сказал Борис, глядя на жену. — Деньги хорошие, вы тут сможете нормально жить, пока я в рейсе.
Ольга посмотрела на свекровь, которая с интересом прислушивалась к разговору, потом на мужа:
— А как же мы тут… втроём останемся?
— Справитесь, — уверенно кивнул Борис. — Денис уже взрослый, тебе поможет. Мама по хозяйству что-то сделает. А я денег пришлю, сможете наконец-то без этой постоянной экономии жить…
Прошло два месяца с тех пор, как Борис ушёл в рейс. Вначале всё шло неплохо — он регулярно выходил на связь, деньги приходили вовремя. Ольга даже немного расслабилась, почувствовав финансовую стабильность.
Но потом начались проблемы. Сначала пришло сообщение, что судно задержится в одном из портов из-за технических неполадок. Потом связь пропала на неделю. А когда Борис наконец позвонил, то сообщил, что у компании какие-то проблемы с документами, и выплаты временно приостановлены.
— Я не понимаю, что значит «приостановлены»? — Ольга нервно ходила по комнате с телефоном в руке. — У нас кредит за холодильник, коммуналка, продукты…
— Оль, я знаю, — голос Бориса в трубке звучал глухо и далеко. — Но тут ничего не могу сделать. Обещают через пару недель всё уладить.
— Через пару недель! — Ольга чуть не плакала. — А что нам сейчас делать?
В эту минуту в комнату вошла Людмила Петровна:
— Что случилось? Что-то с Борей?
Ольга закрыла трубку рукой:
— Денег не будет. Задерживают выплаты.
Свекровь поджала губы:
— И что теперь? На что жить будем?
Эта фраза словно перевернула что-то в Ольге. «Будем»… Как будто она сама не может решить эту проблему. Как будто она обязана содержать не только себя и сына, но и свекровь, которая за два месяца пальцем не пошевелила, чтобы найти работу.
— Я что-нибудь придумаю, — сказала она в трубку Борису. — Позвони, как сможешь.
После разговора Ольга села за стол и начала писать список возможных подработок. Денис приносил домой слишком мало, едва хватало на его собственные расходы. Нужно было искать что-то ещё.
— Я могла бы помочь, — неуверенно проговорила Людмила Петровна, глядя на невестку. — Может, какую-нибудь работу найду.
Ольга подняла глаза:
— В вашем-то возрасте? — и тут же пожалела о сказанном, увидев, как потемнело лицо свекрови.
— В моём возрасте, значит, уже только на печке сидеть? — Людмила Петровна выпрямилась. — Мне, между прочим, только шестьдесят восемь. Не такая уж я старуха!
— Извините, я не то имела в виду, — Ольга устало потёрла лоб. — Просто сейчас даже молодым работу найти непросто. А тут ещё Борин звонок… нервы не выдерживают.
Шёл третий месяц пребывания Людмилы Петровны в их квартире.
Ольга устроилась уборщицей в офисный центр по вечерам, после основной работы. Приходила домой в девятом часу, измотанная до предела.
Однажды, вернувшись особенно поздно, она обнаружила на кухне свекровь, которая смотрела какой-то сериал на маленьком телевизоре. На плите стояла кастрюля с нетронутым ужином.
— А Денис где? — спросила Ольга, скидывая куртку.
— Не приходил ещё, — не отрываясь от экрана, ответила Людмила Петровна. — Я ему звонила, не отвечает.
Ольга почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения:
— А вы даже не волнуетесь? Уже десятый час!
— А что волноваться? — свекровь пожала плечами. — Взрослый парень, не маленький. В его возрасте Боря уже семью кормил.
— Именно! — Ольга повысила голос. — А Денис где-то шляется непонятно с кем! И вы ему потакаете своим «не маленький»!
— Ты на меня не кричи, — Людмила Петровна выключила телевизор. — Я ему не мать, в конце концов. Это ты его так воспитала.
Ольга замерла, чувствуя, как к горлу подкатывает ком:
— Что вы сказали?
— Что слышала, — свекровь встала. — Слишком мягко вы его с Борей воспитывали. Вот и результат — двадцать три года парню, а толку никакого.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Денис, а рядом с ним — полицейский.
— Добрый вечер, — сухо произнёс служитель порядка. — Вы мать Дениса Краснова?
Ольга почувствовала, как у неё подкашиваются ноги:
— Да…
— Ваш сын участвовал в дра.ке возле ночного клуба. Есть пострадавшие. Идёт разбирательство. Мы отпускаем его под ваше поручительство, но завтра вам нужно явиться в отделение.
Когда полицейский ушёл, Ольга посмотрела на сына. Денис стоял, опустив голову, с разбитой губой и фонарем под глазом.
— Что произошло? — тихо спросила она.
— Ничего особенного, — пробормотал Денис, проходя в квартиру. — Серый полез к Катиной подруге, я заступился. А у него, как оказалось, дружки с ножами ходят.
— С ножами?! — Ольга схватилась за сердце.
— Всё нормально, мам, — Денис устало опустился на диван. — Но нужно будет заплатить за разбитую мебель в клубе. И адвоката, наверное, придётся нанять. Там всё сложно…
Ольга молча опустилась рядом. Денег и так не хватало, а теперь ещё эти проблемы. И Борис где-то далеко, не может помочь даже советом.
— Я что-нибудь придумаю, — наконец сказала она. — Завтра разберёмся.
Через неделю после инцидента с полицией Денис пришёл домой раньше обычного. Ольга как раз собиралась уходить на вечернюю подработку, когда он появился в дверях кухни с необычно серьёзным выражением лица.
— Мам, нам нужно поговорить, — сказал он, присаживаясь за стол.
Ольга напряглась:
— Что-то с твоим делом? Новые проблемы?
— Нет, не в этом дело, — Денис нервно барабанил пальцами по столу. — Понимаешь… В общем, Катя… Ну короче она беременна.
Ольга застыла с чашкой в руке:
— Чегооо?
— Того, мам. Ну я же по-русски говорю. В общем мы пожениться хотим, — твёрдо сказал Денис. — И жить вместе.
В кухню вошла Людмила Петровна, которая, видимо, услышала их разговор:
— Какие новости! — развела она руки. — Прямо как у вас с Борей было! Тоже ведь рано сына родили.
— Людмила Петровна, нам нужно поговорить наедине, — тихо сказала Ольга, но свекровь словно не слышала.
— Так это же замечательно! — продолжала она. — Внучок или внучка будет. У Светы из соседнего подъезда невестка с сыном живут, и ничего, нормально всем места хватает.
Ольга почувствовала, как внутри всё закипает:
— Людмила Петровна, позвольте нам с сыном самим решить этот вопрос!
— А что тут решать? — свекровь села рядом с Денисом, будто защищая его. — Пусть молодые живут с нами, как нормальные люди. Чего им по съёмным углам скитаться? Я вон и готовить умею, и с ребёночком посидеть смогу, когда родится.
— В нашей двухкомнатной квартире? — Ольга посмотрела на сына. — Где мы все будем спать? На потолке?
— Мам, мы с Катей можем на раскладушке, — неуверенно проговорил Денис. — Временно, пока что-то не решится…
— Временно, — горько усмехнулась Ольга. — Всё у нас временно. Бабушка у нас временно. Папа в море временно. Денег нет временно. А из временного сделаем постоянное, да?
В этот момент зазвонил мобильный телефон. Это был Борис — наконец-то появилась возможность связаться по видеосвязи.
— Боря! — обрадовалась Людмила Петровна, подсаживаясь ближе к экрану. — А у нас тут такие новости! Денисушка наш жениться собрался!
Ольга увидела, как изменилось лицо мужа:
— Правда, что ли? — он улыбнулся. — Ну наконец-то, сын! Молодец!
— Катя беременна, — тихо добавила Ольга.
Улыбка Бориса стала ещё шире:
— Так это же здорово! Я, получается, дедом буду! Вот это новость так новость!
Ольга смотрела на радостное лицо мужа на экране и чувствовала, как внутри растёт ощущение несправедливости. Он там, далеко, не видит, через что ей приходится проходить каждый день. А тут ещё и эта новость…
— А ты знаешь, что твоя мать предлагает им тут жить? — спросила она. — В нашей квартире. Впятером.
Борис на секунду задумался:
— Ну, а почему бы и нет? Тесновато, конечно, но зато вместе. Семья всё-таки.
— Семья, — эхом отозвалась Ольга. — Только вот все проблемы этой семьи почему-то решаю я одна. Ты в море, денег не шлёшь уже второй месяц…
— Ольга! — одёрнула её свекровь. — Как тебе не стыдно! Боря там вкалывает, а ты…
— Мама, дай нам поговорить, — попросил Борис с экрана. — Оль, ты же знаешь, что это временные трудности. Компания обещает на днях выплатить все долги.
— Да надоели мне эти обещания! — Ольга почувствовала, как по щекам текут слёзы. — Я работаю на двух работах, прихожу домой в десятом часу, а твоя мать весь день сидит перед телевизором, даже ужин не может приготовить!
— Неправда! — возмутилась Людмила Петровна. — Я всегда готовлю!
— И всегда критикуете всё, что я делаю! — Ольга уже не сдерживалась. — Я устала, Боря! Я очень устала от всего этого! А теперь ещё и Денис со своей девушкой…
Борис нахмурился:
— Мама, ты правда не помогаешь Ольге?
— Да она просто не ценит! — Людмила Петровна поджала губы. — Я и убираю, и готовлю, и вещи стираю… А она всё недовольна! Моего борща не захотела есть на прошлой неделе, сказала, что невкусно!
— Потому что это был пересоленный суп с капустой, а не борщ! — выкрикнула Ольга. — И я целый день не ела, чтобы сэкономить на обеде!
— Оля, ну зачем ты так нервничаешь, — примирительно сказал Борис. — Мама старается как может…
Именно эта фраза стала последней каплей. Ольга резко встала:
— А я твою маму кормить каждый день не собираюсь! — её голос звенел от напряжения. — Я не нанималась быть ни служанкой, ни благотворительностью заниматься! У меня своих проблем хватает!
Лицо Бориса на экране потемнело:
— Ты о моей матери говоришь! Как тебе не стыдно!
— А обо мне кто подумает? — Ольга уже не могла остановиться. — Кто подумает о том, что я чувствую? Каково мне тащить на себе весь этот дом, выслушивать постоянные замечания, работать до изнеможения, а потом ещё и виноватой оставаться?
Людмила Петровна демонстративно встала:
— Я вообще-то всё слышу! Если я тут лишняя, так и скажи!
— Мама, никто не говорит, что ты лишняя, — Борис пытался разрядить ситуацию. — Просто всем сейчас тяжело. Оля устаёт, ты тоже не молодеешь…
— Не молодею, значит? — голос свекрови задрожал. — То есть я тут обуза для всех? Нахлебница?
— Боря, я больше так не могу, — тихо сказала Ольга. — Или мы что-то меняем, или… я не знаю, что будет.
Связь оборвалась — то ли интернет подвёл, то ли время вышло. Но последнее, что Ольга увидела, — это растерянное и обиженное лицо мужа…
Следующая неделя прошла в гнетущей атмосфере. Людмила Петровна демонстративно не разговаривала с Ольгой, общаясь только через Дениса. Ольга приходила домой всё позже, стараясь меньше времени проводить в квартире. Денис метался между матерью, бабушкой и беременной Катей, которая постоянно звонила и спрашивала, когда они начнут жить вместе.
В пятницу вечером, когда Ольга вернулась с работы, она обнаружила, что в квартире никого нет. На столе лежала записка от Дениса: «Мам, я у Кати. Поговорим, когда вернусь.»
Ольга опустилась на стул, чувствуя странную пустоту внутри. Впервые за долгое время она была дома одна, без свекрови, без необходимости что-то объяснять, оправдываться или спорить. И в этой тишине она вдруг почувствовала, насколько устала.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла соседка, Нина Сергеевна.
— Оленька, твоя свекровь у меня, — сказала она без предисловий. — Ей плохо стало, давление подскочило. Я «скорую» вызвала, но они ещё не приехали.
Ольга бросилась к соседке. Людмила Петровна лежала на диване, бледная, с закрытыми глазами.
— Людмила Петровна! — Ольга присела рядом, взяла её за руку. — Что случилось?
Свекровь медленно открыла глаза:
— Ничего… Сердце прихватило, и всё. Не волнуйся, я не собираюсь отправляться на тот свет в твоей квартире.
Даже сейчас, в таком состоянии, она не могла удержаться от того, чтобы не подколоть невестку. Но Ольга не обратила внимания на тон:
— Давайте я померяю давление. Нина Сергеевна, у вас тонометр есть?
«Скорая» приехала через двадцать минут. Врач послушал сердце Людмилы Петровны, измерил давление, снял кардиограмму.
— Ничего критичного, но наблюдение нужно, — сказал он. — Давление высоковато, ритм сорвался. Лучше бы в больницу, на обследование.
— Нет, — решительно сказала Людмила Петровна. — Никаких больниц. Я там насиделась со своим Колей. Хватит.
Врач выписал сигнальный лист, дал рекомендации и уехал. Ольга помогла свекрови вернуться в их квартиру, уложила её в постель, дала лекарства.
— Спасибо, — тихо сказала Людмила Петровна, когда Ольга поправляла подушку. — Ты не обязана была…
— Обязана, — перебила её Ольга. — Вы мать моего мужа. И бабушка моего сына. Конечно, я обязана помогать вам.
Людмила Петровна несколько секунд смотрела на невестку, потом отвернулась к стене:
— Знаешь, я ведь всегда завидовала тебе. С самого начала. Ты такая… самостоятельная. Всегда знаешь, чего хочешь. Боря рядом с тобой как будто становится сильнее.
Ольга удивлённо моргнула:
— Что вы такое говорите?
— Правду говорю, — Людмила Петровна тяжело вздохнула. — Мой Коля, царствие ему небесное, всегда был таким… ведомым. Я всё решала, всё на себе тащила. И Борю так воспитала — чтобы маму слушал. А потом появилась ты, и он вдруг стал другим. Своё мнение появилось, решения принимать начал.
Ольга присела на край кровати:
— Но вы же всегда были против нашего брака. Говорили Боре, что я не пара ему.
— А ты думаешь, легко отдавать сына другой женщине? — Людмила Петровна слабо улыбнулась. — Особенно когда видишь, что она сильнее тебя?
Они замолчали. За окном начинало темнеть, в комнате сгущались сумерки. Эта откровенность между ними случилась впервые за двадцать пять лет.
— Я не хотела вас обидеть тем, что сказала Боре, — наконец произнесла Ольга. — Просто… я правда очень устала.
— Знаю, — кивнула свекровь. — Я ведь не слепая. Вижу, как ты вкалываешь. И вижу, как мой Боренька в стороне от всех проблем остаётся. Всегда так было — он у меня добрый, но… слабоватый. Как Коля.
Утром Ольга проснулась от звонка. Денис звонил с незнакомого номера:
— Мам, я у Кати. Нам нужно поговорить. Ты можешь сейчас прийти? Это важно.
Адрес, который назвал сын, оказался небольшой съёмной квартирой на окраине города. Дверь открыла девушка с короткими тёмными волосами и серьёзными глазами — Катя, которую Ольга видела всего пару раз.
— Проходите, Ольга Сергеевна, — пригласила она. — Денис на кухне.
Квартирка была крохотной — одна комната, маленькая кухня, совмещённый санузел. Но чистая и уютная, с новенькими обоями и свежими занавесками.
Денис сидел за столом с чашкой кофе. Увидев мать, он встал:
— Мам, присаживайся. Мы с Катей всё решили. Будем жить здесь.
Ольга осмотрелась:
— Это съёмная квартира?
— Да, — кивнул сын. — Мы вчера договорились с хозяйкой. Она пожилая женщина, ей нужны деньги на лечение. Сдаёт недорого, но просит оплату за два месяца вперёд.
— У вас есть такие деньги? — Ольга сразу перешла к сути.
Денис и Катя переглянулись.
— Не совсем, — призналась Катя. — У меня есть небольшие сбережения, но не хватает. А если я сейчас уйду с работы…
— Из-за беременности? — догадалась Ольга.
— Да, — Катя положила руку на живот. — Врач сказал, что работа в химчистке с этими парами может навредить.
Ольга посмотрела на сына:
— И что вы планируете?
— Я устроился на вторую работу, — сказал Денис. — Буду по ночам таксовать. Но нам нужна помощь с первым взносом. Потом справимся.
Ольга задумалась. Денег у неё почти не было — всё уходило на текущие расходы. Но видя решительные лица молодых людей, она поняла, что они настроены серьёзно.
— У меня есть маленькая заначка, — наконец сказала она. — Хватит примерно на половину суммы. Остальное попробую занять у Ларисы, она недавно премию получила.
Денис выдохнул с облегчением:
— Спасибо, мам. Мы вернём, честно.
— Я знаю, — Ольга слабо улыбнулась. — Но на одних таксистских подработках далеко не уедешь. Тебе нужно думать о будущем, о ребёнке.
— Я записался на курсы автомехаников, — неожиданно сказал Денис. — Три месяца учёбы, потом стажировка. Катин отец обещал помочь устроиться в нормальный сервис.
Ольга удивлённо посмотрела на сына:
— Когда ты всё это успел?
— Пока вы с бабушкой между собой разбирались, кто главнее, — Денис усмехнулся, но без злобы. — Понял, что пора становиться мужиком. Особенно теперь, когда у меня будет своя семья.
Вернувшись домой, Ольга застала Людмилу Петровну на кухне. Свекровь, несмотря на вчерашний приступ, стояла у плиты и что-то помешивала в кастрюле.
— Что вы делаете? Вам же нужен покой! — воскликнула Ольга.
Людмила Петровна обернулась:
— Не могу просто лежать. Всю жизнь что-то делала, не привыкла бездельничать. Решила суп сварить, правда, не знаю, что получится…
Ольга подошла и заглянула в кастрюлю:
— Вроде неплохо. Только лавровый лист рано добавили, он горчить будет.
— Научишь? — неожиданно спросила свекровь, и в её голосе не было привычной насмешки.
Они вместе закончили готовить обед. Впервые за всё время совместного проживания работали молча, но без напряжения, просто делая каждая своё дело.
За обедом Ольга рассказала о планах Дениса и Кати.
— Значит, съезжают, — задумчиво протянула Людмила Петровна. — Правильно. Молодым нужно своё гнездо вить. Мы с Колей тоже сначала у его родителей жили, а потом решили, что лучше отдельно. Так спокойнее.
— Но у них денег мало, — вздохнула Ольга. — Я им помогу, конечно, но и нам останется в обрез.
Людмила Петровна помолчала, потом решительно встала и вышла из кухни. Вернулась она с небольшой жестяной коробкой из-под печенья.
— Вот, — она поставила коробку на стол. — Тут то, что от пенсии оставалось за последние месяцы. Я почти не тратила, только на лекарства немного. Отдай Денису, пусть обустраиваются.
Ольга изумлённо посмотрела на свекровь:
— Но… это же ваши деньги.
— Наши деньги, — поправила её Людмила Петровна. — Я же часть этой семьи, верно? А семья должна помогать друг другу. Особенно когда младшим трудно.
Ольга не нашлась, что ответить. Этот жест значил гораздо больше, чем просто материальная помощь. Это было признание, принятие, шаг навстречу.
Вечером раздался звонок от Бориса. На этот раз связь была хорошей, и его лицо чётко видно на экране.
— Как вы там? — спросил он. — Мама в порядке?
— В порядке, — кивнула Ольга. — Небольшой сердечный приступ был, но сейчас всё нормально.
Борис напрягся:
— Приступ? Почему ты мне сразу не сказала?
— Когда? — Ольга развела руками. — Ты неделю на связь не выходил.
— Связи не было, мы в порт заходили только сегодня, — Борис потёр лицо. — Слушай, у меня новости. Хорошие и… не очень.
Ольга подобралась:
— Начни с хороших.
— Компания перечислила все долги по зарплате. Деньги должны прийти на днях.
— А плохие?
Борис вздохнул:
— Рейс продлевают ещё на полгода. Предлагают двойную ставку за переработку.
Ольга молча смотрела на мужа. Ещё полгода без него. Ещё полгода одной тянуть всё на себе.
— Я могу отказаться, — добавил Борис. — Но тогда нужно будет искать новую работу, а с этим сейчас сложно…
— Я просто не знаю, что сказать, — честно призналась Ольга. — С одной стороны, деньги нам очень нужны. С другой…
В этот момент в комнату вошла Людмила Петровна:
— Боря, сынок! Наконец-то! А мы тут с Ольгой твоей тебя дожидаемся, волнуемся.
Ольга удивлённо посмотрела на свекровь — та никогда раньше не говорила «мы с Ольгой».
— Мам, как ты? Оля сказала, тебе нездоровилось, — Борис выглядел обеспокоенным.
— Да что со мной будет, — махнула рукой Людмила Петровна. — Старые кости иногда ноют, только и всего. Ты о себе лучше расскажи.
Борис вкратце рассказал о предложении компании. Людмила Петровна выслушала молча, потом неожиданно спросила:
— А ты сам-то хочешь ещё полгода в море болтаться?
Борис растерялся:
— Ну… нужно же деньги зарабатывать. Вам там нелегко, я понимаю.
— Нам-то нелегко, — согласилась свекровь. — Но и тебе несладко. Когда последний раз дома нормально был? Всё в разъездах да в плаваниях.
Ольга слушала этот разговор и не верила своим ушам. Людмила Петровна, которая всегда защищала сына и считала, что он делает всё правильно, вдруг стала задавать неудобные вопросы.
— Я тут подумала, — продолжала свекровь, — что мне, может, мне снять какой-то уголок? Я что-нибудь придумаю, может, консьержкой устроюсь или вахтёром, как раньше.
— Мама, ты что? — Борис был явно шокирован. — Никуда ты одна не поедешь. Тебе же плохо было недавно!
— Было и прошло, — отрезала Людмила Петровна. — А Ольга твоя с ног сбивается — работа, дом, теперь ещё и с Денисом история эта…
— Какая история? — нахмурился Борис.
И тут уже Ольга вмешалась:
— Денис с Катей снимают отдельное жильё. И записался на курсы автомехаников. Хочет серьёзную профессию получить.
— Вот это новости! — Борис не скрывал удивления. — И когда всё это случилось?
— За последнюю неделю, — ответила Ольга. — Похоже, наш сын наконец-то повзрослел.
Дни после этого разговора полетели быстрее. Деньги от Бориса пришли, и финансовое напряжение немного спало. Денис и Катя переехали в свою квартиру и, кажется, успешно справлялись с самостоятельной жизнью. Денис действительно начал учиться на автомеханика и даже сократил время на встречи с друзьями.
А вот отношения между Ольгой и свекровью неожиданно изменились. Нет, они не стали лучшими подругами, но научились существовать в одном пространстве без постоянных конфликтов. Людмила Петровна больше не критиковала невестку по любому поводу, а Ольга перестала раздражаться на каждое замечание.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне, Людмила Петровна неожиданно сказала:
— Я нашла работу. Консьержкой в соседнем доме.
Ольга удивлённо подняла глаза:
— Правда? И когда выходите?
— С понедельника, — Людмила Петровна выглядела смущённой, но довольной. — График сутки через трое. Платят немного, но на мои расходы хватит. И не буду чувствовать себя нахлебницей.
— Вы не…
— Нет, дай договорить, — перебила её свекровь. — Я всю жизнь работала. И когда Коля болел, и когда Боря маленьким был — всегда. А тут приехала к вам и расклеилась. Сама себя перестала уважать. А это неправильно.
Ольга осторожно коснулась руки свекрови:
— Я рада за вас. Правда.
— И ещё я подумала, — Людмила Петровна смотрела в чашку с чаем, — что когда Борис вернётся, нам нужно будет серьёзно поговорить. Втроём.
— О чём?
— О том, как жить дальше, — просто ответила свекровь. — Мы ведь не чужие люди, в конце концов. Но и так продолжаться не может. Боря должен понять, что нельзя всё время убегать от проблем в море.
Прошло ещё два месяца. Борис изредка выходил на связь, но разговоры были короткими — то связь подводила, то времени у него было мало. Ольга уже привыкла к такому ритму жизни, когда приходилось всё решать самой.
Денис приезжал каждое воскресенье, рассказывал о своих успехах на курсах, о том, как они с Катей обустраивают квартиру. Живот у Кати уже заметно округлился, и она светилась от счастья.
Людмила Петровна освоилась на новой работе и, как ни странно, получала от неё удовольствие. По её словам, ей нравилось «быть в гуще событий» — знать всех жильцов, помогать пожилым, следить за порядком.
А потом случилось неожиданное. Однажды вечером в дверь позвонили. Ольга открыла и застыла на пороге. Перед ней стоял Борис — осунувшийся, загорелый, с небольшой сумкой в руке.
— Привет, — сказал он тихо. — Вот, вернулся.
— Но ведь ещё рано, — только и смогла вымолвить Ольга. — У тебя же контракт до зимы…
— Я его разорвал, — Борис переступил с ноги на ногу. — Понял, что должен быть дома. С семьёй.
Ольга молча отступила, пропуская мужа в квартиру. На шум вышла Людмила Петровна и ахнула, увидев сына:
— Боренька! Что же ты не предупредил?!
Она бросилась обнимать его, а Ольга стояла в стороне, не зная, как реагировать. За эти месяцы она так привыкла справляться со всем сама, что возвращение мужа казалось чем-то нереальным.
Этим вечером они долго разговаривали втроём на кухне. Борис рассказывал о жизни в море, о трудностях и опасностях, с которыми приходилось сталкиваться. Ольга и Людмила Петровна — о том, как изменилась их жизнь за последние месяцы.
— Я многое передумал там, в море, — сказал Борис, когда разговор зашёл о будущем. — Понял, что деньги — это, конечно, важно, но не ценой потери семьи. Я чуть не пропустил, как мой сын взрослым мужиком стал. Как вы тут научились ладить, — он кивнул на мать и жену. — Чуть самое главное не упустил.
— И что теперь? — спросила Ольга. — Какие у тебя планы?
— Работу буду искать здесь, на берегу, — твёрдо сказал Борис. — Николаич предлагал в доки пойти бригадиром. Зарплата поменьше, конечно, но зато дома буду каждый день.
— Правильно, — неожиданно поддержала его Людмила Петровна. — Хватит мотаться. Семью видеть надо не раз в полгода.
Борис удивлённо посмотрел на мать:
— Ты изменилась, мам.
— Все мы изменились, — она улыбнулась, и в её глазах промелькнула грусть. — Жаль только, что для этого пришлось чуть не рассориться насовсем.
Через неделю после возвращения Бориса Людмила Петровна объявила, что сняла небольшую комнату.
— Но почему, мам? — недоумевал Борис. — Тебе же здесь хорошо, мы только наладили всё.
— Именно поэтому и ухожу, — загадочно ответила она. — Пока все хорошо друг к другу относятся. Вам с Ольгой нужно время, чтобы заново привыкнуть друг к другу. А я буду рядом, но не слишком близко. Так для всех лучше.
Ольга и Борис переглянулись. В словах свекрови была мудрость, которую они не замечали раньше.
— Я буду приезжать каждые выходные, — добавила Людмила Петровна. — И вы ко мне заглядывайте. А когда внук родится — так вообще каждый день буду прибегать. Но жить надо отдельно. Это я точно поняла.
Когда они провожали Людмилу Петровну, Ольга неожиданно для себя крепко обняла свекровь:
— Спасибо вам.
— За что? — удивилась та.
— За то, что научили меня терпению. И за то, что помогли понять: семья — это не только счастье, но и труд. Каждый день.
Людмила Петровна смущённо улыбнулась:
— И тебе спасибо, невестка. За то, что не оттолкнула старуху, хотя могла бы.
Борис смотрел на этих двух женщин — таких разных и таких важных в его жизни — и чувствовал, что что-то важное наконец встало на свои места.
У Дениса и Кати родился сын. Назвали Николаем — в честь деда, отца Бориса.
Когда вся семья собралась в роддоме, чтобы забрать Катю и малыша, Ольга заметила, как преобразился её сын. В глазах появилась какая-то новая, мужская твёрдость, движения стали увереннее, голос — спокойнее. Теперь он сам был отцом, главой своей маленькой семьи.
Борис обнял жену за плечи:
— Никогда бы не подумал, что так быстро стану дедом. Вроде вчера только сам Дениса из роддома забирал.
— Время летит, — вздохнула Ольга. — Но знаешь, я рада, что мы дожили до этого момента. Всякое было, но мы справились.
Людмила Петровна стояла чуть в стороне, украдкой вытирая слезы:
— Коля бы так гордился… Продолжение рода, как-никак.
Борис подошёл к матери и обнял её:
— Спасибо тебе, мам. За всё.
— За что? За то, что скандалила на твою жену? — она неловко усмехнулась.
— За то, что держала нас вместе, когда всё могло развалиться, — серьёзно ответил Борис. — Если бы не ты, не знаю, что было бы с нашей семьёй.
Ольга смотрела на мужа, свекровь, сына с невесткой и маленьким свёртком на руках, и думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда самые сложные испытания становятся началом чего-то нового и прекрасного. Иногда человек, которого считаешь чуть ли не врагом, оказывается тем, кто поможет в трудную минуту. И иногда для того, чтобы обрести настоящее счастье, нужно пройти через настоящую бурю.
— Я твою маму кормить каждый день не собираюсь, — когда-то в сердцах бросила она Борису. А теперь понимала, что дело было не в еде, не в быте, не в усталости. Дело было в уважении, в понимании, в умении слышать друг друга. И в этой простой истине — ключ к тому, чтобы любая семья, даже самая сложная, могла стать настоящей опорой для каждого её члена.
Они возвращались домой все вместе — впервые за долгое время по-настоящему единой семьёй. Впереди их ждало много испытаний, но теперь они знали главное: вместе они справятся с любыми трудностями. Потому что научились самому важному — быть семьёй не только по документам, но и по сути.
