Ничего такого Полина не подозревала. Подобные сообщения часто приходили когда-то, в те времена, когда только появились все эти Одноклассники, Вконтакте… Привет, помнишь, мы вместе ходили в детский сад? Ну, ты ещё постригла мне чёлку пластмассовыми ножницами, и как только умудрилась?
Полина всегда отвечала на подобные сообщения, хотя чаще всего переписка глохла после обмена основными достижениями: окончил, женился, работаю, родила… Это сообщение пришло тогда, когда все одноклассники и одногруппники давно были найдены.
«Привет, это не ты на фото с левого края?»
Полина подумала, что это какой-нибудь спам, и чуть не закрыла сообщение: имя и фамилия девушки были ей незнакомы. Но на фотографию кликнула и даже засмеялась: это была фотография за первый класс, тогда они ещё жили в деревне, окружённой непроходимым сосновым бором. Одноклассников она и не помнила: подумаешь, девять месяцев училась писать крючки и соединять «м» с «а»! Всё самое главное было потом, когда они переехали в город, и Полина поступила во второй «Б» класс.
На фотографии она была хмурая, с огромными белыми бантами на макушке. Имя подписано снизу, как и у всех.
«Да, я» – ответила она.
«Я сразу тебя узнала. А я рядом с тобой».
«Здорово. Я плохо помню первый класс, мы же потом уехали».
«А я хорошо тебя помню. Даже твой голос. Ты однажды заступилась за меня, когда мальчишки из третьего класса зажали меня за школой».
«Смутно помню) Надо же, столько лет прошло».
Беседа текла ровно, как бывает с близкими по духу людьми. Полина порадовалась: положительного общения ей сейчас не хватало, и это было очень кстати.
Одноклассницу звали Лена. Неожиданно для себя Полина выложила ей про себя всё. Не сразу, конечно, они переписывались раз в два-три дня, словно их дороги время от времени сходились в одной точке. Полина привыкла держать всё в себе, а тут разоткровенничалась. Надоело просто, а пожаловаться некому.
Сломалось все три года назад, когда Полина взяла на семейный отдых подругу Светлану. Высокая поджарая блондинка с громким и немного вульгарным смехом, она привлекала внимание многих мужчин. А выбрать почему-то решила Полининого мужа. Дочь тогда разболелась, и Полина почти весь отдых провела в номере, пока подруга составляла компанию её мужу. Досоставлялась.
Развод был тяжёлый. Некрасивый. Квартира, которую они купили на полученные с продажи двух, была оформлена на мать мужа, он объяснил это тогда банкротством, проблемы с бизнесом были. Проблемы закончились, а квартира так и осталась на маме, и после развода Полина оказалась ни с чем. В отместку она решила запретить ему общаться с дочерью, и начался ещё один суд, даже до похищения дело дошло.
Два года Полина жила как на минном поле, а потом Света родила, и бывший муж пошёл на уступки. Только вот проще жизнь Полины от этого не стала: денег не хватало, от одиночества в душе вечно играл сквозняк, мама ещё стала странно себя вести: говорила, что соседи её травят. Полина боялась, что это серьёзно, в смысле, не с соседями, а с головой у мамы, но как страус прятала голову в песок. И обсудить проблемы было не с кем: Света была ей как сестра, она всегда находила выход из любой ситуации, но теперь у Полины не было ни мужа, ни подруги. Света писала ей, извинялась, но кому нужны такие извинения? Полина заблокировала её везде.
Летом она выбралась с дочерью на Алтай. Путёвку купила в кредит, за который сейчас расплачивалась. Там, в Ущелье духов, все загадывали желание, сев под дерево и взяв в руку камень. Полина тоже загадала: пусть всё будет хорошо, пусть все проблемы решатся – мама окажется нормальной, найдётся хорошая работа, подруга, а ещё любимый… Ей говорили, что нужно загадывать что-то одно, но одно не получалось.
«И что мама? – спрашивала Лена. – Ты не пробовала её врачу показать?».
«Да ты что! Она ни за что не согласится. Говорит, что я хочу запрятать её в дурдом. А квартиру продать».
«Полин, это плохо. Разве раньше мама такое тебе говорила?»
«Нет».
«Ну вот. Надо придумать что-то. Поговори с ней честно, скажи, что переживаешь. Она одна всё время, вот и придумывает разные байки. Может, просто хочет твоего внимания?».
Полина привыкла, что мама взрослая и самостоятельная. Как-то всё совпало, что когда Полина разводилась, мама упала и сломала шейку бедра, долго лежала дома, пришлось выйти на пенсию… Может, Лена права?
На выходных Полина взяла дочь и поехала к маме. Та обрадовалась, приготовила пирог. Слишком сладкий и жирный, по мнению Полины, но Варя ела с удовольствием.
Когда мама снова заговорила про соседей, Полина напряглась. Но вместо того, чтобы предлагать врача, как обычно, она спросила:
-И что с этим делать?
Мама опустила глаза.
-Может, ну её, эту квартиру? Продадим её, возьмёшь ипотеку. Мне уже недолго осталось, пожила бы с вами…
Такого Полина не ожидала. Пожить вместе? Но, с другой стороны, своя квартира, сколько можно аренду платить?
-Ура! – закричала Варя. – Мы будем жить с бабушкой!
Полина смутилась: она и не думала, что дочь так скучает по бабушке. Раньше она часто её к маме отвозила, пока замужем была, но теперь незачем: подруги у неё нет, не с кем по театрам и концертам ходить, мужа тоже нет, никаких ресторанов на праздники.
-Ну, значит, решено, – улыбнулась Полина. – Ещё бы работу хорошую найти, чтобы квартиру побольше взять.
С работой тоже Лена подсказала. Полина расписала ей, как всё получилось с мамой, и Лена прислала ей несколько вакансий, на которые сама бы Полина не посмотрела. И резюме помогла составить. Полина разослала резюме, и в двух местах ей ответили, пригласили на собеседование – в туристическое агентство и в студию по разработке приложений.
«Нужно это отпраздновать, – написала она Лене. – Я правильно понимаю, что ты тоже в городе? Может, встретимся?».
Лена прочла это сообщение. Но ничего не ответила. Полина расстроилась, но решила подождать, может, занята. Да ей и самой пора было бежать на родительское собрание.
На родительские собрания Полина терпеть не могла ходить: вечно кто-то устраивал скандал. Вот и на этот раз: женщина с усталым сморщенным лицом, сидевшая за задней партой вместе с девчушкой лет трёх, начала возникать, что заказанные девочкам платья на новогоднее представление без поясов, а пояс нужен, не все же толстые, будет болтаться!
-Не нравится – занимались бы сами! – вступилась Полина за родительницу, которая стояла несчастная у доски и хватала ртом воздух, как выброшенная на сушу рыба: одни были недовольны сроками, другие ценой, третьим вон пояс понадобился…
Женщина вцепилась в неё взглядом, так что у Полины руки покрылись гусиной кожей, хотя в классе было жарко, душно даже.
-Варвара ваша дочь? – спросила женщина таким тоном, словно говорила: ясно всё, в кого Варя такая, как говорится, яблочко от яблони…
-Моя, и что?
Полина редко повышала голос, но если речь шла о дочери…
Но женщина ничего не ответила. Полина знала всех родителей, а это явно была бабушка, и чья, она не могла понять. Кажется, новой девочки, она только в этом году перевелась. Полина отвернулась и решила, что будет помалкивать.
После собрания она поспешила из класса в числе первых, но та женщина остановила её, схватив за руку.
-Ты ведь Полина, да? Я давно поняла, Варвара с тобой одно лицо!
Почему-то стало страшно. Полина попыталась освободить руку, но старуха держала крепко.
-Не помнишь меня, что ли? Я же мама Леночки, вы в первом классе вместе учились.
И тут черты девушки, с которой она переписывалась несколько недель, слились с чертами этой женщины, и даже ясные глаза трёхлетней девочки, стоящей рядом, тоже стали знакомы. Но это было так странно, почти невозможно: Полина точно упоминала школу, не могла Лена не знать, что…
-Я что сказать хотела: Варечка у тебя одна, правда ведь? Вот что я тебе скажу: рожай ещё, нельзя с одним ребёнком. Пусть что угодно говорят, никто дитё не заменит, но если что – будет для кого жить. Леночки вот как не стало, я хоть ради этих живу, – она указала в сторону внучки. – У Леночки-то детей не было, а Наташа двух родила. Наташу-то помнишь? Нет, наверное, она младше, через год в школу пошла, когда вы уже уехали.
Тело наливалось свинцом, язык с трудом ворочался во рту.
-Что случилось с Леной? Когда?
Женщина отпустила, наконец, руку, вздохнула.
-Два года уже прошло. Утонула на Алтае, муж её отговаривал, но она так хотела на сплав…
Полине хотелось достать телефон и показать: вот она Лена, живая и здоровая, они только сегодня переписывались. Но делать этого не стоило, сначала нужно было разобраться, написать Лене… А, может, мамина болезнь наследственная, и Полина просто сходит с ума?
-Мне очень жаль, – пробормотала она.
-Рожай второго, поняла? – произнесла женщина, и Полина кивнула, ускоряя шаг, мечтая как можно быстрее оказаться на улице.
Она не решалась достать телефон и написать Лене. Получается, она переписывалась с тем светом, что ли? Нет, она точно сошла с ума, ей нужно к врачу, завтра же запишется… Стоп! Откуда Лена знала, что мама всё время одна? И вакансии, которые она прислала: разве Полина говорила, кем работает? Дрожащими пальцами она провела по экрану. Ответа от Лены до сих пор не было, но в сети она была недавно. Полина написала:
«А ты точно Лена?»
Две синие галочки появились рядом с сообщением. Лена была в сети. Лена ли? Ответа долго не было, потом она начала писать. Перестала. Снова начала. Долго пишет, чтобы ответить на такой простой вопрос.
«Прости, я не думала, что это так затянется. Думала, что просто узнаю, как у тебя дела. Я так скучаю, ты не представляешь. Реву целыми днями. Даже думала уйти от Димы, но ты ведь всё равно меня не простишь? Я бы ушла, правда ушла. Жить без мужика я привыкла, а без подруги нет».
Ещё до того, как Полина прочла это сообщение, она поняла, кто находится по другую сторону экрана. Хотелось написать всё, что она о ней думает. Хотелось заблокировать или вообще выбросить телефон. Хотелось плакать от отчаянья, что потеряла только что обретённую подругу.
Вдогонку приходили ещё сообщения, но Полина их не читала. В груди набухало горячее и большое, никак не помещающееся внутри. Кому рассказать об этом? Хотелось рассказать Лене, но её не существует…
Телефон Полина и правда отключила. Потому что позвонил бывший муж и спросил, зачем она рушит их семью. Полина не поняла, в чём она перед ним провинилась, и не хотела понимать. Спала плохо, видела во сне отца, он махал ей из лодки посреди озера, звал к себе. Но к нему пока не надо, рано ей к нему. И утром она, приведя Варю в школу, нашла глазами женщину, которая смутно была похожа на Лену, подошла и спросила:
-Ты Наташа, да?
Та улыбнулась.
-А я помню тебя. Вы с Леной в одном классе учились, да?
-Да. Я только вчера узнала. Соболезную. Так жаль.
-Ох, мама вообще чуть с ума не сошла. Дочки мои только её и спасают. А Женя так вообще, до сих пор один. Муж её, – подсказала Наташа, уловив во взгляде Полины непонимание. – Он молодец, исполнил её мечту: основал туристическое агентство, Лена всегда хотела. Хотел назвать его «Елена», но мы отговорили – не звучит. Назвали «Ламбада».
Полина улыбнулась, вспомнив, как на первое сентября старшеклассницы танцевали под эту песню. Они, семилетки, были в восторге. Надо же, тогда можно было такие песни в школе, не то что сейчас. Лена любила эту песню, это Полина помнила. Оказывается, помнила. Иногда кусочки прошлого всплывали непонятно откуда, она рассказывала Свете про то, как заступилась за девочку с синими бантами, вот откуда она знает про это. А фотографию, наверное, взяла у мамы. Конечно, у мамы, оттуда и знает, что та всегда одна.
-Здорово, что вот так встретились, и дочки наши в одном классе. Ты пиши, если что, – сказала Наташа и улыбнулась.
А Полине стало так жаль, что Лены не существует.
Днём у неё было собеседование и встреча с риелтором: нужно было обсудить, как правильнее: сначала продавать квартиру, а потом подавать на ипотеку, или разом всё это делать. Собеседование было рядом, в туристическом агентстве. И тут Полина обмерла, вспомнив название. Не может такого быть! Она даже открыла почту, чтобы перепроверить. Всё так, агентство «Ламбада», собеседовать будет директор. Евгений Александрович.
Слишком много совпадений. Может, это всё камень? Ведь она просила всё наладить, вот он и налаживает.
Полина включила телефон. Прочитала, что писала Света.
«Я ухожу от него. Чувствую себя всё это время, хуже не придумаешь. На чужом несчастье счастья не построишь, правильно говорят. Прости меня, я была плохой подругой. Но если ты дашь мне ещё один шанс – я всё исправлю».
У Светы был сын. Сводный брат Вари. И Полине не хотелось, чтобы он рос без отца.
«Не глупи, – написала она. – Мальчик ни в чём не виноват. Да и Дима тоже. Я пошла на собеседование. Напишу потом, как всё пройдёт».
День был морозный, солнце слепило глаза. От него на глазах выступили слёзы.
