Шестьдесят пять лет. Цифра казалась нереальной. Внутри Анна чувствовала себя всё той же девчонкой, что когда-то бегала по лугу за домом родителей. Только тело подводило. Колени ныли к дождю. На руках проступили старческие пятна. Морщины избороздили лицо, словно рельеф на географической карте.
Анна проснулась в тишине. Первые лучи зимнего солнца пробивались сквозь тонкую щель между шторами. Шесть утра. Даже в день рождения её тело отказывалось спать дольше. Сорок лет на заводе приучили к дисциплине.
Она медленно поднялась, накинула халат и пошлёпала на кухню. Квартира встретила её привычным молчанием. Пети не стало семь лет назад. Инфаркт забрал его внезапно. Утром он пил чай, шутил про новую соседку, а вечером его не стало.
Анна поставила чайник. Включила телевизор — просто для фона, для иллюзии присутствия других людей. Диктор бодрым голосом рассказывал о событиях в мире, которые никак не касались её жизни.
«С днём рождения, Аня», — сказала она своему отражению в оконном стекле.
Телефон завибрировал. Сын. Позвонил первым, как всегда.
— Мама, с днём рождения! Мы заедем в семь вечера, торт привезём. Даша испечёт твой любимый, с черносливом.
— Спасибо, Димочка. Буду ждать.
Голос сына звучал тепло, но торопливо. На заднем плане слышался детский плач. Его младшая дочка, Полина, капризничала по утрам.
— Всё хорошо у вас? — спросила Анна.
— Да, мам, всё отлично. Дети здоровы, на работе порядок. Извини, мне бежать надо. До вечера!
Связь прервалась. Анна посмотрела на телефон и вздохнула. Раньше разговоры с сыном были длиннее. Теперь у него вечно не хватало времени. Дети, работа, ипотека. Жизнь.
Она сделала себе бутерброд с сыром и села у окна. Из её квартиры на пятом этаже открывался вид на детскую площадку. Молодые мамы, кутаясь в куртки, выгуливали малышей. В углу двора трое пенсионеров играли в домино. Она знала их — Сергей Иванович, Нина Петровна и Галина. Каждый день, в любую погоду, кроме сильных морозов, они собирались за облезлым столиком.
Анна вспомнила вчерашний разговор с ними. Нина жаловалась на давление, Сергей Иванович обсуждал новый сорт помидоров для дачи. А Галина, как обычно, вздыхала: «Мне-то уж два понедельника жить осталось».
Галине было семьдесят. Она повторяла эту фразу лет десять, не меньше.
Анна допила чай. Взяла из корзинки вязание — полуготовый шарф для внука. Посмотрела на клубок шерсти. И вдруг отложила его в сторону.
Внутри что-то шевельнулось. Что-то новое, беспокойное. Она подошла к шкафу, открыла дверцу, посмотрела на себя в зеркало. Седые волосы собраны в аккуратный пучок. Домашнее платье в мелкий цветочек. Тапочки. Очки на верёвочке.
Когда она стала такой… старой?
Анна сняла очки, распустила волосы. Они падали на плечи серебристым каскадом. Когда-то Петя говорил, что у неё самые красивые волосы на свете. Густые, с рыжинкой. Теперь от рыжего не осталось и следа.
Снова зазвонил телефон. Дочь. Потом — старшая внучка. Потом подруги с завода. Все говорили одни и те же слова. Желали здоровья, спокойствия, благополучия.
Никто не пожелал ей приключений.
К обеду позвонила Вера, соседка по лестничной клетке. Постучала в дверь с коробкой конфет и бутылкой наливки.
— Анечка, с днём рождения, дорогая! Принимай гостью!
Они сидели на кухне, пили наливку, закусывали пирожками, которые Анна испекла накануне.
— Скажи, Вера, — вдруг спросила Анна, глядя на подругу поверх стопки. — Ты не боишься?
— Чего? — не поняла та.
— Что так и проживём остаток дней. Телевизор, внуки по расписанию, разговоры о болячках.
Вера удивлённо моргнула.
— А чего бояться-то? Нормальная жизнь. Мы своё уже отработали, отъездили. Теперь наше дело — внуков растить да отдыхать.
Она подлила наливки, подмигнула:
— Сейчас самое время пожить для себя. Сериалы посмотреть, которые раньше некогда было. Пирожки печь. На скамейке посидеть.
— И всё? — тихо спросила Анна.
— А чего тебе ещё надо? Дом есть, пенсия есть, дети не забывают. Грех жаловаться.
Анна кивнула, но внутри неприятно заскребло. Ей вдруг стало душно. Она встала, открыла форточку. Холодный февральский воздух ворвался в кухню.
— Простудишься! — всполошилась Вера.
Анна не ответила. Она смотрела на улицу, на дорогу, уходящую за горизонт. И вдруг с пронзительной ясностью поняла:
«Я не хочу просто доживать».
Решение пришло внезапно. Через три дня после дня рождения. Она села на кровати. Взглянула в окно. Кружился мелкий снег. Она улыбнулась и сказала вслух:
— Я хочу научиться водить.
Никто не ответил. Но в пустой квартире её голос прозвучал как-то особенно твёрдо.
Через час Анна уже стояла в автошколе. Небольшой офис в соседнем от её дома здании. Мимо она ходила двадцать лет..
— Курсы на категорию «В», — сказала она. — Хочу записаться.
Молодая девушка за компьютером. Подняла глаза и замерла. Анна видела, как в голове у неё проносится мысль: «Бабушка за рулём?»
— Конечно, — наконец произнесла девушка. — Нам потребуются ваши документы и медицинская справка. Возрастных ограничений у нас нет, но…
— Справку я принесу, — перебила Анна.
— Занятия в следующий понедельник. Но вы уверены, что…
— Уверена, — снова не дала ей закончить Анна. — Сколько нужно заплатить?
Вечером позвонил сын. Голос встревоженный:
— Мама, ты что затеяла? Мне только что позвонила Вера Николаевна, сказала, ты в автошколу записалась!
— Да, записалась, — спокойно ответила Анна, помешивая суп на плите.
— Зачем? В твоём возрасте садиться за руль опасно! И дорого. И…
— Дима, — остановила его Анна. — Я сдала экзамены на оператора станков с числовым программным управлением в пятьдесят два года. Когда все говорили, что в моём возрасте это невозможно. Думаю, и с вождением справлюсь.
В трубке повисла тишина.
— Ты никогда не хотела водить, — наконец сказал сын.
Это была правда. Анна никогда не интересовалась машинами. Петя водил старенькую «шестёрку», потом поновее «девятку». Она ездила рядом с ним. На пассажирском сиденье. И ей в голову не приходило, что бы сесть за руль.
— Теперь хочу, — просто ответила она.
— Мама, ты в своём уме? — его голос дрогнул. — Ты же разобьёшься!
— Твоя бабушка Нина дожила до девяноста двух лет, — напомнила Анна. — У меня хорошие гены. И реакция тоже неплохая, между прочим.
— При чём тут это? — начал закипать Дима. — Современные дороги, скорости…
— Я не собираюсь гонять по МКАДу. Просто хочу водить машину.
— Но зачем?
И вот этот вопрос застал её врасплох. Зачем? Она сама не до конца понимала. Просто ощущала, что это — первый шаг куда-то. К чему-то новому.
— Хочу быть независимой, — ответила она после паузы. — Передвигаться сама. Не ждать ваших приездов. Не просить соседку отвезти меня на дачу.
Дима тяжело вздохнул.
— Маш! — позвал он кого-то в стороне. — Ты слышала? Мама права решила получить!
Анна молча закатила глаза. Сейчас начнётся концерт в четыре руки. Невестка была женщиной решительной и громкой. Анна её любила. Но иногда мечтала о кнопке, чтобы убавить звук.
— Анна Сергеевна! — в трубке зазвучал голос Марии. — Вы с ума сошли? В шестьдесят пять лет за руль? А если авария? А если инфаркт за рулём? А внуки как без вас?
— Мария, дорогая, я не собираюсь умирать за рулём, — терпеливо ответила Анна. — И внуки прекрасно проживут, если я буду самостоятельно передвигаться по городу. Кстати, смогу их забирать из школы.
— Нет-нет-нет! — сразу запротестовала невестка. — Детей вам доверить за рулём? Да ни за что! Анна Сергеевна, опомнитесь!
Анна посмотрела в окно. За полчаса этого разговора она, оказывается, превратилась в немощную старуху, которая может навредить себе и окружающим.
— Мария, спасибо за заботу, — как можно мягче сказала она. — Но я уже записалась. Попробую. Если пойму, что не справляюсь — брошу.
— Мам, тебе что, денег не хватает? — вступил снова Дима. — Так мы добавим. Не нужно так решать…
Анна вздохнула. Они её не слышали. Они слышали свои страхи.
— Дима, мне пора. Суп выкипает. Целую, до воскресенья.
Она положила трубку. Дети не поняли. Но это было нормально. Анна сама себя не до конца понимала.
Через три дня позвонила дочь.
— Мам, ты правда на это решилась? — спросила Оля.
— Правда, — подтвердила Анна.
Она уже была готова к новой порции возражений.
— А ты молодец! — сказала дочь. — Я тоже хочу.
— Тебе тридцать восемь, — мягко напомнила Анна. — У тебя всё впереди.
— А, — в голосе дочери слышалась улыбка. — Скажи, а это не из-за Петра Ивановича?
— Какого ещё Петра Ивановича? — не поняла Анна.
— Ну, из третьего подъезда. Он вдовец, говорят, машину себе новую купил…
Анна рассмеялась:
— Оля, я Петра Ивановича в глаза не видела. И вожу я решила учиться для себя. Не для романтических приключений.
— Жаль, — притворно вздохнула дочь. — А то я уже размечталась.
Анна покачала головой:
— Ты лучше скажи — не одолжишь денег? На машину.
— На машину? — Оля чуть не задохнулась от удивления. — Ты ещё учиться не начала, а уже машину собралась покупать?
— Буду готовиться к победе, — твёрдо ответила Анна.
Учиться оказалось сложно. Её группа состояла в основном из молодёжи. Ребята и девушки лет двадцати, не больше. И один мужчина средних лет, Василий, который переучивался после лишения прав.
В первый день, когда она вошла в аудиторию, всё стихло. Потом кто-то прыснул. Анна закрыла глаза на секунду, глубоко вдохнула, как учил доктор на курсах по борьбе со стрессом, и прошла к свободному месту во втором ряду.
Инструктор, молодой мужчина с военной выправкой, начал занятие. И тут Анна обнаружила неприятную вещь. В свои шестьдесят пять ей было сложно концентрироваться так долго, как в молодости. Голова начинала болеть уже через полчаса объяснений правил проезда перекрёстков.
Но она справилась. Записывала, перечитывала дома, смотрела обучающие видео. На практических занятиях было ещё сложнее. Руки дрожали, когда она впервые села за руль учебной машины.
— Не дрейфь, мать, — неожиданно поддержал её инструктор. — У меня бабушка в семьдесят права получила. И ничего, ездит. Аккуратнее молодых.
Теория давалась с трудом. Первый внутренний экзамен Анна провалила. Второй тоже. Молодёжь уже вовсю хвасталась своими успехами. Кто-то даже сдал на права. А она всё ещё путалась в знаках.
Но когда она уже почти отчаялась, случилось маленькое чудо. Василий, тот самый переучивающийся мужчина, подсел к ней в перерыве:
— Давайте я вам помогу. У меня мнемоническая техника для запоминания. Моя тёща с ней на отлично теорию сдала.
Тёща? Она была уже не одна такая?
С помощью Василия Анна наконец сдала внутренний экзамен. А потом, с третьей попытки, и в ГИБДД.
***
Третий месяц пути выдался трудным. Байкал остался позади, величественный и суровый даже в летние дни. Анна с сожалением покинула его берега, ощущая смутное беспокойство. Словно сердце её прикипело к прозрачной глади озера, к каменистым берегам, к запаху тайги.
Первые два месяца путешествия были полны открытий. Мир оказался огромным, разнообразным, захватывающим. Минивэн, который она купила на сбережения и деньги, одолженные у дочери, стал её настоящим домом. Небольшой, но уютный, с аккуратно оборудованной кроватью, маленькой газовой плиткой, складным столиком. Всё самое необходимое.
Она научилась находить стоянки, где можно переночевать. Научилась пользоваться туристическими приложениями, которые ей установила внучка. Научилась вести блог, куда выкладывала фотографии своего путешествия.
«Бабушка в пути» — так она назвала свой блог. Сначала читали только дети, внуки и пара подруг. Потом аудитория начала расти. Люди восхищались её смелостью. Женщины её возраста писали, что она вдохновляет их.
Но к третьему месяцу накопилась усталость. Ночи в машине были не такими комфортными, как в собственной кровати. Спина болела. Глаза уставали от долгой дороги. Иногда она просыпалась среди ночи в холодном поту: где она? Что делает одна, вдали от дома, от детей?
В эти моменты Анна доставала фотографию Пети и шептала: — Видишь, как я умею. Я тоже могу быть смелой.
Она знала, что муж гордился бы.
К тому же дети начали беспокоиться всё сильнее. Ежедневные звонки, вопросы о здоровье, напоминания о лекарствах. Дима настаивал, чтобы она вернулась.
— Мама, хватит уже этих приключений. Ты доказала, что можешь. Возвращайся домой.
Анна не хотела признаваться, но иногда мысль о возвращении в тихую, знакомую квартиру казалась заманчивой.
И вот однажды утром она проснулась в своём минивэне на стоянке у небольшого приморского городка в Приморском крае. Название у городка было простое — Бухта. Всего пара улиц, спускающихся к морю, несколько магазинчиков, кафе для туристов и местных.
Анна вышла из машины, потянулась. Утро было ясным, тёплым. С моря дул лёгкий бриз. Вдалеке виднелись силуэты кораблей.
Она решила остаться на день, отдохнуть. А завтра… Завтра, пожалуй, можно начать обратный путь. Не признавая этого вслух, Анна понимала: она устала. Слишком много впечатлений, слишком много дороги.
В небольшом кафе на берегу она заказала себе завтрак. Свежая выпечка, чай из трав, яичница. Обычная еда казалась праздником после полуфабрикатов, разогретых на газовой плитке.
— Не против, если я присяду? — послышался низкий мужской голос. — Все столики заняты.
Анна подняла глаза. Перед ней стоял высокий седой мужчина с загорелым, обветренным лицом. Глубокие морщины в уголках глаз говорили о том, что он часто улыбается. Штаны и рубашка были заляпаны краской.
— Пожалуйста, — Анна указала на свободный стул.
— Михаил, — представился он, садясь.
— Анна, — ответила она.
Он заказал себе кофе и омлет. Они молчали, но молчание было комфортным. Будто они знали друг друга много лет.
— Вы художник? — наконец спросила Анна, указывая на пятна краски.
— Да, — он улыбнулся. — Только поздний. Начал в шестьдесят два.
— В шестьдесят два? — удивилась Анна.
— До этого был инженером, — он пожал плечами. — Строил мосты, дороги. А потом… Потом решил, что пора строить что-то для души.
Он рассказал, что жена ушла от него, когда ему было пятьдесят пять. Уехала с коллегой, молодым архитектором. Дети выросли, разъехались. Он остался один. Работал до шестидесяти, потом вышел на пенсию.
— Думал, что буду просто доживать, — сказал он. — Телевизор, кроссворды, рыбалка. Но однажды увидел в парке художника. Он рисовал городской пейзаж. И что-то внутри перевернулось. Я подошёл, спросил, можно ли научиться в моём возрасте. Он рассмеялся и сказал: «Человек может научиться чему угодно в любом возрасте».
Михаил купил краски, кисти, холсты. Начал учиться по видеоурокам. Потом нашёл курсы для взрослых. Стал выезжать на пленэры.
— Сначала было ужасно, — он рассмеялся. — Первая моя картина напоминала то, что рисуют дети в начальной школе. Даже хуже. Дети хотя бы не боятся экспериментировать.
Но он продолжал. День за днём, картина за картиной. И постепенно стал создавать что-то стоящее.
— Хотите посмотреть? — спросил он, заметив интерес Анны. — Моя мастерская тут недалеко. Я снимаю комнату с видом на море.
Обычно Анна отказалась бы. Не пошла бы к незнакомому мужчине. Но что-то в его глазах, в голосе, в истории заставило её согласиться.
Мастерская оказалась светлой комнатой на втором этаже старого дома. Половину пространства занимали холсты — готовые, начатые, только загрунтованные. Запах масляных красок, скипидара, льняного масла заполнял помещение.
Михаил молча расставил несколько картин. Море в разных состояниях — спокойное, штормовое, утреннее, закатное. Улицы городка, залитые солнцем. Портреты местных жителей — рыбаки, продавщица в магазине, старик на набережной.
Анна смотрела и не могла оторваться. Картины не были идеальными с технической точки зрения. Но в них была душа, было особое видение мира.
— Это потрясающе, — искренне сказала она.
— Нет, — он покачал головой. — Это только начало. Мне ещё учиться и учиться.
— В вашем возрасте? — с лёгкой иронией спросила Анна.
— Знаете, в чём секрет счастливой старости? — ответил он вопросом на вопрос. — В том, чтобы не становиться старым. Возраст — это состояние души.
Эти слова перевернули её мир. Анна смотрела на этого человека, который в шестьдесят два начал новую жизнь, и видела в нём отражение собственных стремлений.
— Я думала поворачивать обратно, — призналась она. — Устала от дороги.
— Но вы ведь ещё не доехали до Владивостока? — уточнил он.
— Нет.
— Тогда переждите здесь усталость. День, два, неделю. И продолжайте путь. Не останавливайтесь на полдороге. Это самое обидное — почти достичь цели и повернуть назад.
Михаил налил ей чаю. Они сидели у окна, смотрели на море и говорили. О жизни, о детях, о страхах, о мечтах. О том, как страшно начинать что-то новое. И как ещё страшнее — не начать.
И в этот момент, глядя на Михаила, слушая шум моря за окном, Анна поняла, что её путешествие — не просто прихоть пожилой женщины. Это путь к себе новой. К себе настоящей.
***
Анна провела в Бухте две недели. Каждое утро начиналось с завтрака кафе. Потом она приходила в мастерскую Михаила. Смотрела, как он работает. Слушала его истории. А иногда просто сидела рядом. Читала книгу, пока он рисовал.
В один из дней Михаил протянул ей кисть: — Попробуйте.
— Я не умею, — испугалась Анна.
— А кто умел с рождения? — улыбнулся он. — Просто проведите линию. Любую.
Её рука дрожала, когда она коснулась кистью холста. Первый мазок получился неуверенным, кривым. Второй — чуть лучше. На третий она уже не так боялась.
— Видите, — кивнул Михаил. — Не так страшно.
К концу недели Анна создала свою первую картину — простой морской пейзаж, немного неуклюжий, но искренний. Михаил повесил её на стену среди своих работ.
— Это только начало, — сказал он. — В вас есть талант видеть красоту.
В последний вечер перед отъездом они сидели на берегу. Солнце опускалось в море. Вода окрашивалась в розовые и золотые тона. Анна думала о том, как изменилась за эти месяцы. Как научилась видеть мир по-новому.
— Знаете, я ведь тоже блог веду, — сказала она Михаилу. — «Бабушка в пути».
— Правда? — он заинтересованно посмотрел на неё. — О чём пишете?
— О дороге, о встречах, о впечатлениях. О том, как страшно и одновременно прекрасно решиться на перемены. Многие женщины пишут мне, что хотели бы тоже что-то изменить, но боятся.
— И что вы им отвечаете?
— Что страшно всем. Но иногда нужно сделать шаг, даже когда ноги подкашиваются от страха.
Михаил кивнул: — Мудрый совет.
— Поедемте со мной, — вдруг сказала Анна. — До Владивостока. А потом, если захотите, обратно.
Он задумался, глядя на море.
— В машине тесновато для двоих, — улыбнулся он. — Но я мог бы догнать вас на своей. У меня старенький «Патриот», проходит везде.
Так они и поступили. Доехали до Владивостока двумя машинами — она в своём минивэне, он в потрёпанном «Патриоте». Снимали комнаты в гостиницах. Гуляли по Владивостоку. Фотографировали бухту Золотой Рог, мосты, корабли.
А потом Михаил предложил собственную идею: — Давайте устроим выставку. Мои картины и ваши фотографии. «Никогда не поздно» — назовём её так.
— Кому это будет интересно? — удивилась Анна.
— Многим, — уверенно ответил он. — Людям нужны истории о том, что в любом возрасте можно начать что-то новое.
Первую выставку они организовали прямо во Владивостоке. Небольшое помещение, которое им разрешили использовать на пару дней. Анна распечатала лучшие фотографии своего путешествия. Михаил отобрал десяток картин. Они развесили всё на стенах, написали небольшие истории к каждой работе.
К их удивлению, люди пришли. Сначала немного, потом всё больше. Кто-то прочитал в блоге Анны, кто-то услышал от знакомых. Приходили пожилые люди, среднего возраста, даже молодёжь.
— Вы меня вдохновили, — говорила седая женщина, глядя на фотографии дороги. — Всю жизнь мечтала увидеть Байкал. Может, и я решусь.
Домой Анна вернулась другим человеком. Она вошла в свою квартиру, отметив, какой маленькой та теперь казалась после просторов страны. Но квартира ждала её — чистая, ухоженная. Дети приезжали каждую неделю, поливали цветы, проветривали комнаты.
Дима и Мария встретили её с цветами и тортом.
— Мам, мы так боялись, — признался сын, обнимая её. — Но ты молодец. Справилась.
— Анна Сергеевна, вы нас с ума свели, — вздохнула Мария. — Но эти ваши фотографии… Они потрясающие.
Дети не узнавали её — такую живую, с горящими глазами, с новой стрижкой, которую она сделала во Владивостоке. Анна и сама себя не узнавала, когда смотрела в зеркало.
Проснувшись на следующее утро в своей кровати, она подумала, что путешествие закончилось. Пора возвращаться к обычной жизни. К вязанию, телевизору, посиделкам с соседками.
Но тут зазвонил телефон. Михаил.
— Анна, ты не поверишь! — голос его звучал взволнованно. — Мне позвонили из Хабаровска. Говорят, что прочитали о нашей выставке. Приглашают провести такую же у них!
— Правда? — Анна села на кровати. — И что ты ответил?
— Что мне нужно посоветоваться с соавтором, — рассмеялся он. — Поедем?
Она помолчала мгновение.
— Поедем, — твёрдо сказала она.
А через неделю местная газета попросила у неё интервью.
— Что бы вы сказали тем, кто считает, что после пятидесяти уже поздно что-то менять? — спросила журналистка.
Анна задумалась.
— В двадцать лет у меня была энергия, но не было мудрости, — ответила она. — В сорок — опыт, но не было времени. А в шестьдесят пять у меня есть всё, чтобы наконец жить по-настоящему.
Статью напечатали с фотографией Анны на фоне её минивэна. Заголовок гласил: «65 лет — идеальный возраст для приключений».
***
Через год Анна снова уехала. На этот раз не одна. С Михаилом. Они решили объехать всю страну. От Калининграда до Владивостока. Их маленькая передвижная выставка «Никогда не поздно» побывала в двенадцати городах.
Дети привыкли. Мама теперь редко бывает дома. Звонит из разных городов. Рассказывает о своих приключениях. Показывает новые фотографии. Иногда на фотографиях рядом с ней появлялся седой мужчина с добрыми глазами.
— Вы поженились? — спросила однажды Оля, заметив кольцо на пальце матери.
— Да, — просто ответила Анна. — Свадебное путешествие растянулось на полгода.
Однажды Диме позвонила его коллега.
— Знаешь, моя мама прочитала о твоей в газете, — сказала она. — И решилась наконец уйти с нелюбимой работы, заняться тем, о чём мечтала. Говорит, твоя мать — её вдохновение.
Дима улыбнулся:
— Передай своей маме, что моя гордится такими словами.
Анна и Михаил приезжали в город дважды в год. Проводили время с внуками, показывали им фотографии и картины, рассказывали истории о разных уголках страны. А потом снова уезжали.
— Не скучно вам так кочевать? — спрашивала Мария. — В вашем возрасте…
— В нашем возрасте главное — не скучать, — отвечал Михаил. — А дорога никогда не бывает скучной.
И тысячи людей, видевших их выставку, читавших блог Анны, слушавших их истории, понимали главное: время уходит независимо от того, решаемся мы на что-то или нет. Так почему бы не решиться?
Жизнь начинается тогда, когда ты сам решаешь её начать. И для этого никогда не поздно.
