— Я хочу развода, — тихо сказала Катя, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза.
Саша побледнел, как будто его кто-то ударил. Непонимание повисло в воздухе, словно густой туман.
— Я отдаю тебя той, кто тебе действительно важна, — произнесла она, вдруг поняв, что на самом деле для него самой важной женщиной всегда была его мама. — Я больше не могу быть на втором плане.
Горло сжалось, а в глазах появились слезы, которые она не успела сдержать. Боль, годами копившаяся, вырвалась наружу и по-живому резанула. Она почувствовала её в животе, в самой глубине, как нож.
— О чем ты говоришь? Кто эта другая женщина? — Саша не понимал, он был ошеломлен, взгляд его застыл, и Катя почувствовала, как внутри неё всё рушится.
— Мы с тобой обсуждали это много раз. С самого дня нашей свадьбы твоя мать буквально выжала из нас последние силы: и деньги, и время, и нервы. А ты как будто не замечаешь. Ты всё прощаешь ей, потому что «у неё и щи особенные, и оладушки пышнее». Я так больше не могу, — Катя не выдержала и уже не сдерживала эмоции.
Слезы не прекращались, она вытирала их тыльной стороной ладони, но ничего не менялось. В этот момент ей стало жалко её собственных иллюзий — тех мечт, которые она строила когда-то, глядя на всё это как на сказку, в которой будет живой, настоящий конец. Жизнь в центре Краснодара, успешная работа, а вместо этого она всё время боролась за внимание, за признание.
Пять лет назад Катя вошла в эту большую квартиру, и сразу почувствовала себя чужой. Весь интерьер — мебель, посуда, всё это было не её. Для девочки, что большую часть жизни провела в коммуналке, а последние три года в общежитии, все эти «милые» штучки казались чем-то хрупким и чуждым.
— Ну и как мне так повезло — выцепить парня с собственной квартирой? — ехидно усмехнулась она, поднимая руки и обвивая его шею.
— Ты погоди, подожди, — смеялся Саша, — вот начну свои носки по всей квартире раскидывать, тогда ты расскажешь, как тебе моя жизнь.
Роман между ними развивался стремительно, как если бы кто-то подталкивал их вместе. Катя переехала к Саше вскоре после знакомства, в сердце её жила уверенность, что их отношения — это нечто большее.
Она училась на последнем курсе Кубанского университета, а он был старше на пять лет и работал руководителем отдела продаж. Он зарабатывал вполне достойно, и, казалось, жизнь их была наполнена перспективами.
Через год, после того как она переехала, они поженились.
— Вот скоро эту комнату можно будет переделать в детскую, — сказала однажды Катя, обнимая Сашу. И её слова были полны намека — она уже была готова к тому, чтобы стать матерью.
Но через месяц их жизнь повернула неожиданным образом — мама Саши, Людмила Васильевна, в полный рост стояла у дверей квартиры с двумя громоздкими сумками. И, конечно, как она сама считала, их отношения с сыном были идеальными. Тот самый «виноватый» идеал, который она вылепила из тонкой смеси чувства долга и вины. Она гордилась, что Саша добился успеха, считала это своим личным достижением, и с каждым годом, пока он платил за квартиру, машину и был, по сути, обязан ей, она всё меньше сомневалась в своей правоте.
Катя стояла в стороне, стараясь не вмешиваться. Разговоры о деньгах с мужем она заводила несколько раз, но всегда очень аккуратно. Вопросы о том, куда пошли деньги от продажи дома, она задавала, наливая чай и ненавязчиво наблюдая за реакцией.
— Куда вы их вложили, Саша? — спросила она, разливая чай и выбирая осторожный тон. Людмила Васильевна только что вернулась из Лазурного, где у неё был небольшой домик. Дом, который она продала дешево, но очень быстро.
Саша предлагал помощь с поиском квартиры, но Людмила Васильевна стояла на своем — не собиралась переезжать. И вдруг, как снег на голову, продала свой дом.
— Часть денег оставила на отпуск, а часть вложила в новое дело, — спокойно ответила она.
Да, Людмила Васильевна была женщиной энергичной, с большими амбициями, властной, а порой и несколько заносчивой. И вот, как бывает с такими людьми, с ними стоит быть осторожными. Она могла порой напоминать тех, кто извиняется за свои поступки, но только чтобы потом ещё сильнее прижать к стенке.
Как-то раз она нашла для себя новый бизнес — онлайн-продажа косметики. Чтобы остаться в проекте, нужно было регулярно выкупать продукцию на достаточно внушительную сумму. Именно это дело стало её новым «проектом» и в него были вложены деньги с продажи дома.
— Я решила, что не будет проблем, если я немного поживу у вас, — сказала Людмила Васильевна, уговаривая всех, как это обычно бывает, и отправив в чашку ложку меда.
— Ну конечно, — откликнулась Катя с вежливой улыбкой, не желая спорить. — Мы очень рады гостям. Конечно, надеюсь, что скоро сможем найти вам жилье, более удобное.
— Нет-нет, не нужно, — отрезала Людмила Васильевна, — два дома нам не нужны. Лучше сэкономим, ничего страшного.
Катя вздохнула и бросила взгляд на Сашу. Конечно, она не имела ничего против его матери, но перспектива делить одно пространство на двоих — не совсем то, чего она ожидала, когда вышла замуж.
Саша снова мотнул головой, как обычно, — «Как тебе будет удобно». И это было всё, что он сказал. Он всегда поддерживал любые начинания мамы, какими бы сомнительными они ни были. Считалось, что так должно быть, что не стоит спорить с Людмилой Васильевной.
А начинаний у неё было столько, сколько пальцев на одной руке не сосчитать: макраме, свечи, мыло, блокноты и альбомы для фотографий. И все эти занятия, из которых ничего путного не вышло, финансировались с помощью Саши. С момента, как его повысили до руководящей должности, она не работала ни дня официально.
Сашина беспокойная убежденность, что он обязан матери за всё, что она сделала, сковывала его действия. Это был такой тесный капкан, что он никак не мог выбраться. Деньги, жизнь, его воля — всё это было под её контролем.
Вот так, шаг за шагом, Катя поняла, что детская комната так и не стала детской. Она уже работала в издательстве, писала статьи о семье, отношениях, но изменений в жизни, похоже, не было.
Она умела разбираться в чужих судьбах, вытащить из темных уголков человеческой души светлые моменты и скрытые проблемы. В своей работе она всегда находила ключ к сложным ситуациям, будь то радость или горе. Но вот внутри своей семьи Катя никак не могла понять, что происходит.
Она стала невидимой, как будто за ее спиной кто-то вычеркнул ее роль из сценария. Все крутилось вокруг Людмилы Васильевны, которая крепко вцепилась в свою власть, как старый корень в земле.
И Катя хорошо понимала, почему так. Саша был единственным сыном у своей матери, а теперь, когда он женился, женщина считала, что на него ложится ее долг — забрать у него все, что можно. И для этого она не жалела ни времени, ни средств. Сначала это казалось, ну, скажем так, необременительным. Но чем дальше, тем яснее становилось, что Людмила Васильевна абсолютно уверена — сын ей что-то должен, что-то важное, что-то, что она вправе забрать.
Катя больше всего не могла понять одного: почему Саша ничего не замечает? Ведь проблемы были перед его носом, они висели в воздухе, и не нужно было быть психологом, чтобы понять, что его мать строит свою жизнь вокруг него. Но он был слеп к этим манипуляциям, как ребенок.
Все эти баночки с косметикой, вместо привычных бытовых средств, уже вызывали у Кати раздражение. Каждый раз, когда она брала в руки очередную баночку, она чувствовала, как ее терпение лопается. Она знала, что бизнес Людмилы Васильевны не приносит дохода, и что это только способ тратить деньги, которые могли бы пойти на что-то важное, на что-то, что касалось бы их с Сашей жизни. Но Саша говорил: «Мама знает, что делает». И это было всё.
А когда свекровь предложила, чтобы и Катя вложила деньги в «семейное дело», что-то щелкнуло внутри. Это было как молния. Катя поняла, что если она не сделает что-то радикальное, то все так и будет продолжаться.
И вот, накануне Нового 2023 года, когда, казалось бы, можно было хоть на минуту забыть обо всем, пара вырвалась из дома. Уставшие, но счастливые, они сидели в уютной кофейне. Катя была в таком восторге, что излучала свет и тепло, и, казалось, мир вокруг становился лучше с каждым ее взглядом.
— Саша, ты счастлив? — спросила она, чуть наклоняясь к нему.
— Конечно, — ответил он, обнимая ее за руку. — Как я могу быть несчастен, когда ты рядом.
— Я хочу ребенка, — тихо сказала она, глядя ему в глаза, а сердце её забилось быстрее.
— Прямо сейчас? — улыбнулся Саша, поцеловав её руку.
Они решили, что пришло время подарить этому миру еще одно чудо. Но на следующее утро, когда Катя вернулась домой с работы, вся эта идиллия рухнула. Людмила Васильевна ворвалась в спальню без стука, и сразу, не обращая внимания на удивление Кати, заявила:
— Вы не можете завести ребенка сейчас!
Катя была в шоке. Она не сразу смогла осознать, что произошло.
— Саша ещё не выплатил ипотеку, да и долг за машину висит, — начала свекровь, как бы оправдывая свои требования.
— Вы просто боитесь, что он перестанет давать вам деньги на ваши бесконечные капризы, — Катя не выдержала и выпалила это, не сдержавшись. Она никогда раньше так не говорила с Людмилой Васильевной, но тут уже не могла молчать.
— Я всегда только о лучшем для него думала! Да, просила немного помощи, но ведь он единственный, кто может мне помочь. Я его вырастила, кормила, одевала, сделала из него самостоятельного человека, — её голос был полон обиды.
— Он не обязан вам за это, — ответила Катя, затаив дыхание, чтобы не сорваться. — Вы родили его не для того, чтобы он вам чем-то платил. Он может помочь вам по любви, но не по долгу.
Людмила Васильевна задумалась, но быстро вернулась в свою привычную позицию.
— Всё равно Саша поймёт, что я права, — в её голосе снова звучала уверенность, которая давила на Катю.
Катя сидела и понимала, что разговор будет не последним, но когда же это всё закончится? Она чувствовала, как эта ситуация затягивает их обоих в болото, и она не могла этого больше терпеть.
Саша, как всегда, не видел, как его мать манипулирует им. На все её просьбы он говорил только: «Мама знает, что делает». И Катя молчала, не зная, что ей делать дальше. Иногда ей казалось, что она живет не с мужем, а с его матерью.
Когда идея о ребенке пришла в её голову, она, конечно, думала, что этот момент был лишь их с Сашей решением. Но нет — Людмила Васильевна сразу заняла оборону. Это была последняя капля.
— Я хочу развод, — сказала Катя, решившись на это, потому что всё, что происходило в их жизни, уже не казалось жизнью.
Саша побледнел.
— Ты что, с ума сошла? Почему? — его глаза расширились от удивления, но он не понял сразу.
— Я отдаю тебя той, которую ты действительно любишь, — голос Катерины дрожал. — Я не могу больше быть на вторых ролях.
Саша молчал, пытаясь понять, что произошло. Он не верил своим ушам, не мог поверить, что она готова на такие крайности. Она, его жена, говорит ему, что отдает его маме. Но как он мог так запутаться? Почему он не заметил, как изменяется их жизнь, пока не дошло до этого?
— Да с момента нашей свадьбы ты только о маме и думаешь! — Катя не могла сдержать слёз. — Ты о ней, ты с ней, ты с её деньгами. Она распоряжается всем, что у нас есть. Я так больше не могу!
Саша пытался понять, что случилось, но ему не удавалось. Он так привык быть под её контролем, что даже не замечал, как его жизнь превратилась в её, чужую.
— Неужели дело только в том, что мама с нами живет? — он смотрел на неё с отчаянием.
— Конечно! Она съела тебя целиком! Ты уже не сам, ты — её продолжение. Если бы не моя зарплата, нам бы было совсем туго! Она запретила мне заводить ребёнка, потому что боится потерять этот источник дохода.
Катя устала говорить. Она не могла больше терпеть, как всё вокруг них разрушалось.
— Саша, ты должен понять, она должна увидеть, где её место. А ты стираешь все эти границы, по своей доброте. Это только тебя и нас с ребёнком разрушает!
Это был решающий момент. Саша не мог поверить, но был готов что-то изменить.
Он пообещал, что разберётся. Он будет спорить с мамой, откажет ей в деньгах, поставит её на место. Он решит, что главное — это его семья. И хотя первые шаги давались ему с трудом, они начали менять свою жизнь.
Через месяц Катя уже выбирала обои в детскую комнату. Они смогли жить своей жизнью, а Людмила Васильевна приняла этот факт и перестала мешать. Она смирилась и начала заботиться о себе, устроившись на нормальную работу.
Через год у них с Сашей появился ребёнок. И хотя всё ещё было сложно, отношения в семье наладились. Людмила Васильевна уже не вырывала у них всё, что можно было, а помогала, как бабушка. И в этой маленькой, но крепкой семье стало намного больше счастья.
Конец.
