— Значит так, — мама достала ежедневник, открыла его на нужной странице. — Квартира оформлена на меня год назад. Все чисто, законно. Общих кредитов нет. Машина его — пусть забирает. А вот с деньгами на счетах придется немного поработать.
Яна молчала, но ее губы задрожали.
— Мам, мне не нужны деньги.
***
Майское утро светило ярко, как в сказке, и даже в нотариальной конторе, с ее строгими белыми стенами и мирно гудящим кондиционером, было как-то тепло. На подоконнике стояла чашка с полупустым кофе, а в воздухе висел запах свежезаваренного напитка, в который можно было утопить все свои раздумья. Обычный день. Но для Яны этот день был особенным.
— Вы уверены? — риелтор посмотрел на нее с таким вниманием, как будто от его слов зависела вся дальнейшая судьба. — Дарственная — это ведь серьезно. Потом вернуть будет сложно.
— Уверена, — Яна подписала бумаги, не раздумывая. Рука ее не дрожала. Она приняла решение.
Она всегда была решительной, сдержанной. Выросла в семье, где слова весили больше, чем действия, где все решения принимались по расчету. В семье юристов. В семье, где думать на два шага вперед было нормой, а не роскошью. Когда они с Димой покупали квартиру, это было по-настоящему их общее дело. Правда, она заплатила за нее — деньги от бабушки. Дима тогда еще только начинал свою карьеру, только подписывал кредит на машину. Она ничего не говорила. Не обвиняла. Просто взяла и сделала.
— Переоформи на меня, — мама сказала это без лишних слов. — Не для развода. Для подстраховки. Мало ли что.
Яна помнила этот разговор. Мама была права. Она и так сделала все правильно. Без претензий. Без объяснений. Мама сказала, Яна сделала. И все. В документах было чисто. А вот по факту — запасной выход.
Телефон завибрировал на столе, и на экране высветилось сообщение от Димы: Задержусь, важная встреча.
Яна едва заметила его. Важная встреча? Сколько раз она слышала это за последние пару месяцев. Сколько раз видела, как Дима перестал возвращаться домой вовремя. Как его запах, от которого не было больше той теплоты, стал тяжелым, чужим. Как его рубашки стали пахнуть чужими парфюмами. Как он не отвечал на звонки, а она, как последняя дура, сидела дома, ждала, волновалась. Все это было предсказуемо. Она знала. Только теперь не могла себе признаться.
— Будешь? — секретарша протянула чашку кофе, заглядывая в глаза.
— Спасибо, не хочется, — Яна улыбнулась, но это была уже не настоящая улыбка. — Все готово?
— Да, через час будет полный пакет документов.
Яна встала, собравшись уходить. Она не торопилась. На улице было тепло. В воздухе еще стоял аромат сирени, что-то такое домашнее и родное. Это был тот самый май, когда она встретила Диму. Он тогда казался таким надежным, верным. Как можно было не поверить? Как можно было не верить в то, что он ей так нужен? Яна посмотрела на телефон. Он снова написал: Милая, прости, сегодня поздно, не жди.
— Хорошо, — ответила она, все так же ровно. — Я тоже задержусь. Нужно кое-что уладить.
Кафе было пустым. Тихо. Яна выбрала столик у окна, аккуратно поставила папку с документами, открыла ее. Она даже не заметила, как прошел этот день. Все эти недели, эти месяцы. Не хватало чего-то важного. И вот, наконец, она пришла сюда. В кафе, где она и мама часто сидели, обсуждая все. В кафе с пирожными, как у бабушки. С уютом, который так хочется сохранить в себе.
— Все взяла? — мама присела напротив, сняла жакет, мягко покачала головой. — Давай посмотрим.
Елена Сергеевна, в свои пятьдесят пять лет выглядевшая на сорок, с ясным взглядом и уверенной осанкой, была тем человеком, с которым не поспоришь. Она работала адвокатом по семейным делам много лет, и в ее практике было немало разводов, дел, которые оставляли за собой горечь и разочарование. Она знала все: как подвести итог в самой тяжелой ситуации, как вывести на чистую воду того, кто пытался манипулировать.
Яна разложила на столе бумаги. Каждая страница была знакома, как родное лицо. Она не торопилась, не спешила. Дышала ровно, хоть внутри все и бурлило.
— Вот выписка из банка, — сказала она, указывая на цифры. — Он снял почти все деньги с общего счета. Вчера.
Мама кивнула, не удивленная. Слишком часто они обсуждали такие вещи.
— Готовится, — сказала Елена Сергеевна, потом взглядом указала на другую папку. — А это?
Яна тихо прокрутила бумагу, показав снимки.
— Детектив прислал. Последние три месяца — рестораны, гостиницы, ювелирный магазин… — она не стала рассказывать, как холодно сжимались ее пальцы, когда она увидела снимки Димы с другой женщиной. Чужие кадры, чужие моменты.
Елена Сергеевна приподняла бровь. Она не могла не заметить.
— Ювелирка? — спросила она, как будто эта деталь была самой важной.
Яна усмехнулась, но в ее глазах не было радости.
— Не мне, — ответила она. — Зато его новая девушка носит браслет от Картье. Тот самый, который я видела в выписке с карты.
Официантка принесла чай — их любимый лавандовый. Яна машинально добавила сахар. Две ложки. Как всегда.
— Значит так, — мама достала ежедневник, открыла его на нужной странице. — Квартира оформлена на меня год назад. Все чисто, законно. Общих кредитов нет. Машина его — пусть забирает. А вот с деньгами на счетах придется немного поработать.
Яна молчала, но ее губы задрожали.
— Мам, мне не нужны деньги.
Елена Сергеевна взглянула на дочь, и в этом взгляде было что-то, что Яна не могла не почувствовать.
— Нужны, — мама сказала твердо. — Это не просто деньги — это твои годы. Ты работала, откладывала. Он…
— Я знаю, — перебила ее Яна. — Он вчера говорил с адвокатом. Про раздел имущества, про квартиру…
Мама не ответила сразу. Только улыбнулась.
— Пусть говорит, — сказала она спокойно. — Он ведь не знает про дарственную?
Яна только кивнула.
— Нет. Думает, что сможет отсудить половину. Или хотя бы долю.
Мама была молчалива, но в ее глазах был огонь. Она не часто выражала эмоции, но когда говорила, то никогда не ошибалась.
— А ты уверена? Про развод? — спросила она, как бы для подстраховки.
Яна посмотрела в окно, на улице промелькнула пара — молодые, с лицами полными любви, держась за руки. Как они с Димой когда-то. Она вздохнула.
— Помнишь, ты учила меня водить? — вдруг спросила Яна, меняя тему. — Ты говорила: смотри не только вперед, но и в зеркала. Там может быть опасность.
Елена Сергеевна накрыла ладонь дочери своей рукой, и их взгляд встретился. Она не стала отвечать сразу. Это был тот момент, когда все лишние слова казались пустыми.
— Помню, — сказала она наконец. — И что ты видишь в зеркалах сейчас?
— Ложь. Предательство. Двойную жизнь — Яна достала телефон, открыла галерею. — Смотри. Это неделю назад — ресторан «Небо». А это три дня назад — кинотеатр. А вот это…
Мама мягко забрала телефон из ее рук, взглянув на экран, словно видя все своими глазами.
— Достаточно, — сказала она. — Я поняла. Когда?
Яна глубоко вдохнула, почувствовав, как тяжело это признать.
— Сегодня. Он придет поздно, после встречи с ней. Я все приготовила.
— Документы?
— В сейфе у тебя в офисе. Вещи собрала — самое необходимое. Остальное потом заберу.
Телефон снова звякнул. Яна взглянула на экран, на сообщение от Димы: Купить что-нибудь к ужину?
Она быстро набрала ответ.
— Не надо, — написала она. — У нас серьезный разговор.
Яна вернулась домой к семи. В квартире царила свежесть, запах чего-то нового, хоть она и не успела еще кидаться в уборку, как раньше. Просто открыла окна, сменила шторы, поставила вазы. Последний раз. Последняя уборка в этом доме.
На столе, как всегда, стояла их свадебная фотография. Простое белое платье, серый костюм. Никакой помпезности, только самые близкие. Он говорил тогда: «Главное не свадьба, а жизнь после». А она верила. Верила в эти слова. И верила в него.
Яна взяла фотографию, провела пальцем по стеклу. Шесть лет. Шесть лет она думала, что у них всё по-настоящему. Всё как у людей, которые не ошибаются, не предают.
Телефон звякнул. Сообщение от детектива: «Они выходят из ресторана. Отправляю фото.»
На снимке Дима целовал блондику. Прямо на улице, без всяких угрызений совести. В той самой рубашке, которую она подарила ему на прошлый день рождения.
«Спасибо» — написала она. «Больше не нужно».
В прихожей зазвенели ключи. Раньше, чем обычно. Яна поставила фотографию обратно на стол, села в кресло, стараясь не выдать, как сильно колотится её сердце.
— Милая, я дома! — Дима был не свой. Такой веселый, слегка потрясенный, с запахом вина и чужих духов. — А я с сюрпризом!
Яна просто взглянула на него, не двигаясь с места. Он достал из пакета бутылку шампанского, потихоньку покачиваясь.
— Да! Представляешь, меня повысили! Теперь я директор по развитию. И зарплата в два раза больше, и…
— И больше времени на встречи? — тихо спросила она.
Дима замер с бутылкой в руках.
— Что?
— Встречи. В ресторане «Небо». В кинотеатре. В отеле «Ривьера»…
Он медленно опустил бутылку. Улыбка исчезла с его лица, и в её месте возникло нечто другое. Понимание того, что он больше не может продолжать врать.
— Ты следила за мной?
— Не я. Детектив. — Яна достала телефон и открыла галерею. — Хочешь посмотреть фото? Очень милые. Особенно где ты целуешь её у ресторана. И в машине. И…
— Подожди! — он поднял руки, в отчаянии. — Давай поговорим. Это не то, что ты думаешь.
— А что я думаю, Дима? — Яна встала. — Что мой муж спит с другой женщиной? Что дарит ей браслеты за триста тысяч? Что снимает деньги с общего счета?
— Откуда ты…
— Неважно, — Яна подошла к окну, не глядя на него. — Важно другое. Я все знаю. И давно знаю.
— Милая, — он шагнул к ней. — Это ошибка. Я всё объясню. Лена — просто коллега…
— Лена? — Яна усмехнулась. — Значит, Лена? А я думала — Света. В телефоне она записана как Света.
— Яна…
— Не трогай меня, — она отстранилась. — И можешь не объяснять. Я уже всё решила.
— Что решила?
— Развод.
— Развод? — Дима рассмеялся нервно. — Из-за пары встреч? Ты серьезно?
— Пары встреч? — Яна открыла галерею в телефоне, показала ему. — Вот — 15 марта, ресторан. 20 марта — театр. 25-го — снова ресторан. Апрель — четыре встречи в отеле. Май — уже восемь…
— Ты считала?
— Детектив считал. Очень подробный отчет — даты, время, места. И фотографии. Много фотографий.
Дима плюхнулся на диван. Галстук съехал на бок, а под глазами начали проступать темные круги. Совсем не тот парень, с фотографии, где он выглядит счастливым, с любовницей, посмеивающейся на фоне вечернего города.
— И что теперь? — он потер лицо руками, почти сдавшись. — Будешь шантажировать?
— Зачем? — Яна пожала плечами, словно весь этот разговор ей не доставлял ни малейшего напряжения. — Просто развод. Ты же этого хочешь? Зачем снимать деньги со счета?
Он вздрогнул, но решил сделать вид, что не слышал.
— Откуда…
— Выписка из банка. Вчера снял почти все — четыре миллиона. Ты готовишься к разделу имущества?
— А что такого? — вдруг набросился он. — Имею право! Это наши общие деньги, а квартира общая. По закону мне половина положена!
— Квартира? — Яна спокойно улыбнулась, как будто ему в очередной раз открывается непреложная истина. — Дорогой, квартира принадлежит не мне, а маме, так что можешь подавать на развод, — спокойно сказала Яна. — Вот выписка из Росреестра. Можешь проверить.
Дима схватил бумаги, его руки нервно задрожали, когда он начал читать.
— Как… когда?
— Год назад. Законный договор дарения. Мама же юрист, все чисто оформлено.
— Ты… ты специально? — он побледнел, не в силах поверить. — Готовилась?
— Страховалась, — Яна подошла к шкафу и вытащила собранную сумку. — Мама научила меня всегда думать на шаг вперед. Особенно когда муж начинает задерживаться на работе.
— Сука… — прошипел Дима, злость зашкалила.
— Не опускайся до оскорблений, — Яна накинула плащ. — Вещи заберу потом. Ключи оставлю маме — это её квартира. А ты можешь жить здесь до развода. Мама разрешила.
— Издеваешься?
— Нет. Просто конец игры, Дима. Ты проиграл.
— Подожди! — Дима вскочил с дивана, преграждая ей путь. — Давай поговорим. Всё можно исправить!
— Что исправить? — Яна спокойно застегнула плащ, как будто каждый её жест был рассчитан. — Твои походы в отель? Или браслет за триста тысяч? Или вранье про задержки на работе?
— Я всё объясню! С Леной уже всё кончено, клянусь!
— Правда? — Яна достала телефон и показала ему снимок. — А это фото сделано час назад. Очень страстный поцелуй для «всё кончено».
Дима схватился за голову, и на его лице отразилась растерянность, которая явно не была ему свойственна.
— Чёрт… Яна, послушай. Я запутался. Это была ошибка. Давай начнём сначала!
— Сначала? — Яна грустно улыбнулась, её взгляд потемнел. — А знаешь, что самое забавное? Я ведь правда любила тебя. Верила. Когда мама предложила переоформить квартиру, я сопротивлялась. Говорила, зачем, мы же семья…
Она подошла к столу, взяла их свадебную фотографию и посмотрела на неё, словно вглядываясь в воспоминания.
— Помнишь этот день? Ты говорил, что мы всегда будем вместе. Что никогда не предашь…
— Я люблю тебя!
— Нет, Дима. Ты любишь только себя. И теперь, когда понял, что останешься без квартиры, пытаешься спасти хоть что-то.
— Это неправда! — он побледнел, голос дрожал. — Я действительно тебя люблю!
— Тогда почему снял все деньги со счета? — Яна положила фотографию обратно, не отрывая взгляда от его лица. — Почему консультировался с адвокатом по разделу имущества? Почему искал другую квартиру?
— Откуда ты…
— Риелтор, с которым ты встречался в понедельник, мой старый клиент. Он позвонил, рассказал. Ты искал двушку в центре. Для себя и Лены, верно?
Дима молчал. Тикали часы на стене — те самые, что его родители подарили им на свадьбу. Звук был едва слышен, но почему-то с каждым тиком в комнате становилось всё тише и напряжённее.
— Я всё продумал, — наконец выдавил он, словно и вправду хотел что-то важное сказать. — Собирался поговорить. Честно разойтись. Поделить имущество…
— И забрать половину квартиры, — перебила его Яна, слабо улыбнувшись. — Но просчитался. Квартира мамина. А общие деньги… что ж, забирай. Считай это платой за шесть лет потерянной жизни.
Она направилась к двери, и Дима, словно оторвавшись от реальности, схватил её за руку.
— Не уходи! Я всё исправлю!
— Поздно, — она мягко высвободила руку и спокойно добавила: — Документы на развод будут завтра. Подпишешь — и свободен. Можешь жить с Леной, дарить ей браслеты… Только теперь на свои деньги, не на общие.
— Я подам в суд! — крикнул он ей вслед. — Докажу, что дарственная фиктивная!
— Попробуй, — Яна обернулась и посмотрела на него с лёгким вызовом в глазах. — Мама будет рада. Она давно не выступала в суде — соскучилась по процессам.
Дверь закрылась, и Яна медленно спустилась по лестнице. Руки дрожали, но она держалась, шаг за шагом, как если бы уже не было никакого пути назад. В машине её ждала мама.
— Как всё прошло?
— Как ты и предсказывала, — Яна пристегнула ремень и выдохнула, как будто только сейчас почувствовала, как всё тяжёлое отступило. — Сначала отрицал, потом умолял вернуться. Когда понял про квартиру — угрожал судом.
— Типичный сценарий, — Елена Сергеевна завела машину. — Домой?
— Нет. К тебе. Я не хочу сегодня быть одна.
Машина тронулась, а Яна смотрела в окно, на город, который будто утекал в сторону, как расплывчатая картина, где уже не было её места. Где-то там, в съёмной квартире, Лена ждала Диму. Ждала этой красивой жизни, дорогих подарков, словно вся её жизнь была связана с этим. А Яна думала только о том, что не по пути ей с теми, кто предал.
— Знаешь, — сказала мама, когда на светофоре они остановились. — Ты молодец. Многие годами терпят, боятся уйти.
— Я просто вовремя поняла: лучше быть одной, чем с предателем.
— И впереди целая жизнь, — Елена Сергеевна улыбнулась, её взгляд был мягким, тёплым, почти материнским. — Без вранья, без унижений. Ты справишься.
Яна кивнула. В сумке звякнул телефон — Дима. Она выключила звук, не глядя на экран. Завтра будет новый день. И новая жизнь.
Конец.
