— Я все решила, — объявила Татьяна Александровна, поправляя седые волосы. — Квартиру оставлю по договору ренты. Нашла уже подходящего человека.
Оксана замерла с недомытой тарелкой в руках. Виктор отложил газету и внимательно посмотрел на мать.
— Мам, о чем ты говоришь? — спросил он спокойно. — Какой договор ренты? У тебя есть мы.
— Вот именно, что вы есть! А толку? Вечно заняты, вечно на работе. Позвонишь вам — то совещание, то срочный проект. А мне что, в четырех стенах одной сидеть? На следующей неделе иду к нотариусу, квартиру перепишу на хорошего человека.
— Татьяна Александровна, — начала было Оксана, вытирая руки полотенцем, — мы же…
— Вот только не надо! — перебила свекровь. — Сама все вижу. Вон, батарея в спальне еле теплая, кран в ванной подтекает уже неделю. А вы все «занятые». Вы слишком заняты для матери, пусть квартира достанется тому, кто действительно заботится, — добавила она.
— Татьяна Александровна, — Оксана постаралась, чтобы голос звучал мягко, — мы действительно много работаем. Но мы всегда готовы помочь. Вот в эти выходные Витя собирался…
— А мне не нужно «в эти выходные»! — отрезала свекровь. — Мне нужен человек, который будет рядом постоянно. Вот как Нина Петровна — замечательная женщина! Познакомились в магазине, так она теперь каждый день заходит. И продукты принесет, и поговорит. Я теперь сама решаю, кому квартиру отдать.
Виктор переглянулся с женой:
— Какая еще Нина Петровна?
— Очень порядочная женщина, — Татьяна Александровна приосанилась. — Одинокая, как и я. Мы с ней сразу нашли общий язык. Она готова заключить договор ренты и ухаживать за мной.
— Мам, ты в своем уме? — не выдержал Виктор. — Какой-то незнакомый человек с улицы…
— Не какой-то, а очень достойный! — повысила голос Татьяна Александровна. — И не с улицы, а из соседнего дома. И вообще, это мое решение. Моя квартира — что хочу, то и делаю!
Оксана почувствовала, как внутри все сжалось. Три года они с мужем старались угодить свекрови. Привозили продукты, готовили, убирали. По первому зову мчались через весь город. А теперь какая-то посторонняя женщина…
— Мам, давай все обсудим, — предложил Виктор. — Может, мы что-то делаем не так? Скажи прямо, чего тебе не хватает?
— Внимания не хватает! — отрезала Татьяна Александровна. — Вот Нина Петровна каждый день находит время посидеть со мной, чайку попить. А вы все «некогда» да «некогда».
— Хорошо, — медленно произнесла Оксана. — Мы можем составить график посещений. Будем приезжать чаще…
— Поздно! — Татьяна Александровна встала. — Я уже все решила. На следующей неделе идем с Ниной к нотариусу.
Когда они вышли от свекрови, Оксана остановилась у подъезда:
— Витя, тут что-то не так. Откуда взялась эта Нина? Почему такая спешка с договором?
— Не знаю, — Виктор выглядел растерянным. — Может, мама права? Может, мы действительно мало внимания ей уделяем?
— Нет, — покачала головой Оксана. — Тут другое. Я узнаю об этой Нине Петровне все, что смогу.
На следующий день Оксана отпросилась с работы пораньше и отправилась к свекрови. Но той не оказалось дома.
— А, Татьяна Александровна с утра ушла, — сообщила соседка тетя Валя. — С этой, как ее… С Ниной. В магазин вроде собирались.
— А вы знаете эту Нину? — спросила Оксана.
— Как не знать! — тетя Валя понизила голос. — Она раньше к Марии Степановне из пятого дома ходила. Тоже все вокруг нее крутилась-крутилась… А потом Мария Степановна как-то резко передумала с ней дела иметь. Только не говорит почему.
Оксана почувствовала, как по спине пробежал холодок:
— А где живет эта Мария Степановна?
— Так в соседнем доме, в третьем подъезде.
Вечером Оксана рассказала мужу о своих находках:
— Витя, надо поговорить с этой Марией Степановной. Что-то тут нечисто.
— Думаешь? — Виктор нахмурился. — Может, ты преувеличиваешь? Мама взрослый человек…
— Который собирается отдать квартиру первой встречной! — воскликнула Оксана. — Витя, очнись! Тут явно какая-то афера.
На следующий день они вместе отправились к Марии Степановне. Пожилая женщина долго не хотела говорить, но потом не выдержала:
— Ох, деточки, берегите маму! Эта Нина — страшный человек. Сначала все «Мария Степановна» да «Мария Степановна», носилась как курица с яйцом. А как только речь о договоре ренты зашла…
— Что случилось? — спросил Виктор.
— Характер у нее сразу изменился. То ей не так, это не эдак. Деньги начала требовать — то на лекарства, то на продукты. А потом и вовсе заявила, что если я договор не подпишу, она меня засудит — мол, столько сил на меня потратила. Еле отвязалась!
Они возвращались домой молча. Наконец Виктор произнес:
— Что будем делать?
— Для начала поговорим с мамой. А потом… — Оксана задумалась. — Потом придется последить за этой Ниной. Узнать, где она живет, чем занимается. Может, она уже не первый раз так действует?
Через несколько дней Оксана столкнулась с Ниной Петровной в подъезде. Женщина лет пятидесяти, в аккуратном пальто и с объемной сумкой, приветливо улыбнулась:
— Здравствуйте! Вы, наверное, Оксана? Татьяна Александровна столько о вас рассказывала.
— Да, это я, — Оксана внимательно посмотрела на собеседницу. — А вы та самая Нина Петровна?
— Та самая, — рассмеялась женщина. — Знаете, я так рада, что встретила Татьяну Александровну. Она удивительный человек! Мы с ней как родные души нашлись.
— За какой-то месяц? — не удержалась Оксана.
Улыбка Нины стала чуть натянутой:
— Бывает, что люди сразу находят общий язык. Вот как мы с Татьяной Александровной.
— И сразу решают оформить договор ренты?
— А что такого? — Нина Петровна поправила сумку на плече. — Татьяна Александровна сама предложила. Сказала, что дети совсем забросили, помощи никакой.
— Неправда! — возмутилась Оксана. — Мы постоянно ей помогаем.
— Ну-ну, — покачала головой Нина. — А кто в прошлый четверг отказался зайти, когда она простыла? Кто забыл купить нужные лекарства?
Оксана растерялась. В прошлый четверг она действительно не смогла приехать — был важный отчет на работе. А про лекарства… Неужели они что-то забыли?
— Видите, — вздохнула Нина Петровна. — А я всегда рядом. И чай подам, и лекарства куплю, и поговорю по душам.
Вечером Оксана рассказала о встрече мужу.
— Витя, она все про нас знает! Каждый наш промах, каждую оплошность. И маме про это напоминает.
— Отравляет маму против нас, — мрачно заключил Виктор. — Что узнала про нее?
— Пока немного. Живет в соседнем районе, одинокая. Соседи говорят, что часто видят ее с разными пожилыми людьми. Вроде как помогает им, за компанию ходит в магазин, в поликлинику.
— Благодетельница, — хмыкнул Виктор. — Что еще?
— Была замужем, развелась. Детей нет. Работала вроде бы бухгалтером, сейчас на пенсии. Но самое интересное — я нашла еще одну бабушку, к которой она «в помощницы» набивалась.
— И что?
— Та отказалась общаться. Но соседка шепнула, что Нина требовала у нее денег — якобы в долг, на срочную нужду. А когда та отказала, начала распускать слухи, что старушка выжила из ума.
В дверь позвонили. На пороге стояла взволнованная соседка свекрови:
— Оксана, Виктор! Хорошо, что вы дома. Там у Татьяны Александровны такое!
— Что случилось? — вскочил Виктор.
— Эта, Нина которая, устроила скандал. Кричит, что Татьяна Александровна ей деньги должна — за продукты, за лекарства. Говорит, три тысячи потратила, а та не отдает.
— Какие деньги? — поразилась Оксана. — Мы же все продукты привозим!
— А Нина утверждает, что этого мало, что она каждый день что-то покупает. И чеки показывает!
Когда они примчались к свекрови, та сидела в кресле, бледная и расстроенная. Нина Петровна возвышалась над ней с пачкой чеков в руках:
— Вот, смотрите! Все записано, все подсчитано. Я для вас стараюсь, а вы?
— Нина Петровна, — твердо сказал Виктор, — думаю, вам лучше уйти.
— Это еще почему? — вскинулась женщина. — Я здесь по просьбе Татьяны Александровны. Мы практически договорились о ренте!
— Ничего мы не договорились, — вдруг тихо сказала свекровь. — Я передумала.
— Как это — передумали? — В голосе Нины появились визгливые нотки. — После всего, что я для вас сделала? Я столько сил потратила, столько времени! Вы обязаны…
— Мама никому ничего не обязана, — отрезал Виктор. — Уходите. Или я вызову полицию.
Нина обвела всех злым взглядом:
— Ах так? Ну смотрите! Я этого просто так не оставлю. Вы еще пожалеете!
Когда за ней захлопнулась дверь, Татьяна Александровна разрыдалась:
— Она же такая хорошая была! Заботливая, внимательная. А теперь что? Откуда эти чеки? Я ничего у нее не просила!
— Тише, мама, — Оксана присела рядом, обняла свекровь за плечи. — Мы разберемся. Главное, что вы вовремя все поняли.
— Какая же я старая дура, — всхлипнула Татьяна Александровна. — Вас променяла на чужого человека. А она обманула меня.
На следующий день Нина Петровна появилась снова. На этот раз с какой-то женщиной официального вида.
— А вот и мой адвокат, — торжествующе объявила она. — Будем составлять иск о моральной компенсации. Я потратила время, силы, деньги. А вы теперь отказываетесь от договоренностей!
Виктор встал между матерью и незваными гостьями:
— Никаких договоренностей не было. И не будет.
— Это мы еще посмотрим, — прищурилась Нина. — У меня свидетели есть. Весь подъезд видел, как я заботилась о Татьяне Александровне. Скажите, Софья Михайловна, — женщина повернулась к «адвокату», — разве это не является основанием для иска?
— Попытка давления и вымогательства, — раздался от двери спокойный голос. На пороге стояла Мария Степановна, а с ней еще две пожилые женщины. — Здравствуйте, Ниночка. А я вот решила навестить Татьяну Александровну. И соседок прихватила. Расскажем, как вы о нас «заботились».
Нина побледнела:
— Вы что здесь делаете?
— Да вот, — улыбнулась одна из женщин, — узнали, что вы снова взялись за старое. Решили предупредить хороших людей.
— Это клевета! — взвизгнула Нина. — Софья Михайловна, записывайте! Будем подавать в суд за оскорбление чести и достоинства.
— Не советую, — покачала головой Мария Степановна. — У меня все ваши записочки сохранились. И чеки подложные. И расписки липовые. Может, в полицию их отнести?
«Адвокат» попятилась к выходу: — Нина Петровна, вы мне не говорили… Я не участвую в таких делах.
— Стойте! — крикнула Нина. — Куда же вы? А иск?
Но женщина уже скрылась за дверью.
— Вот так, Ниночка, — вздохнула Мария Степановна. — Сколько веревочке не виться… Мы ведь не первые, кого вы облапошить хотели? Сколько таких квартир по договору ренты у вас уже есть?
— Не понимаю, о чем вы.
— А вот участковый разберется. Я уже написала заявление. И соседки мои тоже.
Нина метнулась к двери:
— Вы еще пожалеете! Все пожалеете!
Когда она убежала, Мария Степановна присела рядом с Татьяной Александровной:
— Не расстраивайтесь так. Она многих обманула. Втирается в доверие, а потом начинает давить. У кого деньги вымогает, кого квартиры лишить пытается. А что? Договор ренты подписан — значит, квартира считай ее. А там и до приватизации недалеко.
— А почему вы раньше не сказали? — спросила Оксана.
— Стыдно было, — призналась Мария Степановна. — Да и доказательств не было. А потом узнала, что она к Анне Павловне пристроилась. Ну, я Анну предупредила. А она еще двух женщин нашла, которых Нина обобрать пыталась. Вот и собрались мы наконец с духом. Заявление в полицию написали.
Татьяна Александровна тихо плакала: — И я туда же. Своих родных детей чуть не оттолкнула.
— Мама, — Виктор сел рядом. — Ну хватит убиваться. Все ведь хорошо закончилось.
— Как хорошо? — возмутилась свекровь. — Я вам столько крови попортила! Вечно недовольна была, придиралась. А вы старались, заботились.
— Татьяна Александровна, — мягко сказала Оксана. — Давайте просто все наладим. Мы с Витей постараемся больше времени вам уделять. А вы уж не сердитесь, если не всегда получается сразу примчаться.
— Да куда уж тут сердиться, — махнула рукой свекровь. — Сама виновата. Избаловала меня эта Нина своим вниманием, вот я и раскапризничалась. А вы же нормально живете, работаете. Нельзя требовать, чтобы все мои прихоти исполняли.
Прошло полгода. В квартире Татьяны Александровны собралась вся семья. На столе дымился пирог с капустой — фирменное блюдо свекрови.
— Мам, я на выходных новые шторы повешу, — сказал Виктор, разливая чай. — А то эти совсем выгорели.
— Не надо, сынок, — улыбнулась Татьяна Александровна. — Я сама купила. Мария Степановна помогла выбрать. Мы теперь с ней дружим.
— Правильно, — кивнула Оксана. — Кстати, я договорилась в телефонной компании. Завтра придут, проведут интернет. Будете с Марией Степановной по видеосвязи общаться, когда погода плохая.
— Вот спасибо, — обрадовалась свекровь. — А то в нашем возрасте уже не набегаешься. Особенно в гололед.
Все эти месяцы семья училась жить по-новому. Виктор с Оксаной составили график посещений, но теперь Татьяна Александровна не устраивала сцен, если они иногда опаздывали или переносили встречу. А они старались не злоупотреблять ее пониманием.
— Знаете, — задумчиво произнесла Татьяна Александровна, — я тут думала. Может, правда стоит квартиру оформить?
Оксана с Виктором напряженно переглянулись.
— На вас, конечно, — спокойно закончила свекровь. — Все равно вам достанется. А так хоть порядок будет. Да и спокойнее мне — знаю, что никакая проходимка на нее не позарится.
— Мама, не надо, — возразил Виктор. — Поживи спокойно. Успеется еще.
— А я и так спокойно живу, — улыбнулась Татьяна Александровна. — Теперь-то я точно знаю: родные люди, если даже и не могут быть рядом каждую минуту, все равно самые надежные.
На кухне зазвонил телефон — Мария Степановна приглашала на завтрашние посиделки с соседками. В форточку влетал теплый весенний ветер, играл тюлевыми занавесками. Татьяна Александровна смотрела на своих детей и думала, что никакие договоры не заменят простого семейного счастья. Пусть не идеального, пусть со своими сложностями, но настоящего.
