Валентина Михайловна стояла в примерочной и смотрела на себя в зеркало. Платочек ей, несомненно, шел, но это был уже десятый по счету, и он ей был не очень-то и нужен.
Но повернувшись перед зеркалом раз, другой она решила «пусть будет». Если что, можно ведь и подарить какой-нибудь подружке.
Повод всегда найдется. То праздник какой-то, то подружки в гости соберутся и опять начнут охать и ахать при виде нового платочка Валентины. В таком случае легче подарить, чем потом слушать сплетни и осуждения, что она зарвалась, что она непонятно, на какие шиши живет, одевается безвкусно и безбожно молодится. Подружки они такие, дружат до определенного момента, пока не начнут захлебываться от зависти. И тогда уже станут не подружками, а змеюками, готовыми тебя просто, сожрать, забыв все, что для них делает и сделала Валентина Михайловна.
Так лучше безделушку подарить, да еще и уговаривая, что тебе, мол Наденька он больше идет, у меня только морщины этот цвет подчеркивает. А ты смотри, как расцвела, голубушка. Держи, для любимой подружки ничего не жалко. И эта Наденька, Оленька или Анечка будут любить тебя больше прежнего и другим рассказывать какая ты благородная, заботливая и прекрасная во всех отношениях женщина.
Валентина Михайловна вздохнула, усмехнулась про себя тупости своих подружек, взяла весь ворох платочков, которые примеряла, а этот, аккуратно спрятала, в специальный карман своего жакета, предварительно, конечно сняв «противоугонное» устройство. Делов-то! Вышла, вывалила перед глупой девицей весь ворох, уронила «случайно» несколько платочков на пол, суетливо бросилась поднимать, помогать, «случайно» наступила на краешек платочка, схватилась за сердце. И все. Девица перепугалась, сначала бросилась поднимать платки, чтобы эта «тупая» старуха не испачкала товар, потом испугалась за то, что ей придется с ней возиться, если она схлопочет сердечный приступ прямо в магазине. Начальство по голове не погладит за это точно.
Разыграв все, как по нотам Валентина Михайловна, тяжело вздыхая и держась за сердце, вышла, обронив еще пару раз сумочку и смущенно глядя на продавщицу. Та уже не знала, как ей радоваться, что эта старуха вышла из магазина, не сдохнув у нее в примерочной.
Валентина Михайловна вышла из магазина, оглянулась, выпрямила спину и пошла, чуть покачивая бедрами. Драмкружок в школе не прошел даром. Актрисой она не стала, но как ей это пригодилось в жизни!
Она выпорхнула из торгового центра, посмотрела на себя в зеркальные окна, чуть поправила прическу. Улыбнулась и подумала, почему все так бояться старости? Она раньше тоже боялась. Думала, что жизнь заканчивается, когда ты выходишь на пенсию. Да, нет. Даже раньше! Как только исполняется сорок лет, ты одномоментно превращаешься в старуху.
Она вспоминала свою маму и бабушку, те стали старухами, как раз около сорока. Когда она смотрела на их фотографии на себя сегодняшнюю в свои шестьдесят пять лет, то удивлялась, она выглядела лучше, чем они. Суровые, изможденные лица, потухший взгляд. В сорок уже старуха. Конечно, жизнь сейчас намного легче, даже с бытовой стороны. Если вспомнить, что все выходные мама посвящала стирке: кипятила белье в огромном баке, отжимала красными распухшими от горячей воды руками, а потом полоскала до изнеможения в ванной. А еще надо было прибрать в квартире, ползая на коленях вымыть пол тряпкой, накормить семью, сходить в магазин! Даже думать об этом страшно! А потом в шесть утра снова на работу.
А Валентина Михайловна уже в восемнадцать лет посмотрев на мать и бабку, решила, что никогда, никогда она не будет такой! Именно поэтому и хотела стать актрисой, такой как в журнале Советское кино. Они уж точно не полощут белье в ванной распухшими руками. Но не случилось пойти в актрисы. Проработала всю жизнь в ателье закройщицей. И уже тогда поняла, что ей все завидовали. Молодая, всегда нарядная. Но без подружек нельзя, ни на танцы, ни в кино. Вот и научилась их держать рядом маленькими подачками.
Но все равно пришлось заниматься бытом, полами, стирками, когда вышла замуж, особенно когда родились дети. И поэтому никогда не жалела деньги на бытовую технику. Пылесос у нее появился у первой в доме. Стиральная машина тоже. Она переплачивала за них барыгам и не жалела ни одной копейки, которую отдала.
А сейчас? Одно удовольствие. Пылесос, швабра, миксер, кухонный комбайн — даже домработницу не надо.
Но когда вышла на пенсию, а потом умер муж, стало, конечно, намного туже с финансами. Дети, да помогают, но не станешь же просить себе новый платочек, косметику, белье? Вот тогда и решилась первый раз. Взяла помаду, самую дешевую. И поняла, что это не сложно. Надо просто быть наблюдательной, надо немного актерского таланта и удачи.
И надо быть невидимкой. А уж это для пожилой женщины не проблема. Потому что старики они словно стираются с возрастом. Кто-то страдает от этого, а кто-то используется для себя. Это Валентина Михайловна поняла случайно. Ее чуть не поймали в магазине. Она крем выкинула в корзину для мусора, смешалась с толпой, это был предпраздничный день. А потом стояла и слушала, как продавщица пыталась описать ее. И поняла, что старух, если они не выделяются чем-то особенным: бородавкой, диким макияжем или неуместной одеждой никто не помнит.
— Пожилая женщина, — твердила заплаканная девчонка. — Обычная, не знаю, что в ней особенного.
Тогда Валентина Михайловна стала внимательно разглядывать всех женщин пенсионного возраста и постепенно стала одной из них, средней, непримечательной, обычной. Но только когда шла в магазин на дело. А потом уже отрывалась по полной. Позволяла себе быть экстравагантной, элегантной дамой.
Иногда в таком виде ходила в магазин и покупала что-то недешевое, так, просто для удовольствия. Чтобы почувствовать себя тоже, как эти самоуверенные богатые тетки, которые наваливают, не глядя огромные тележки в мегамаркетах, не глядя расплачиваются картой и катят все это к машинам.
Валентина Михайловна так не поступала, конечно. Она тщательно выбирала дорогое шампанское, красную рыбку, еще пару деликатесов и шла к кассе, расплачивалась и наслаждалась этим моментом, гордо поглядывая на очередь. Делала это обязательно в часы пик. И никто не шипел ей в спину:
— Ох эти старухи! И какого черта их тащит в магазин в это время!
Все были услужливы, все были доброжелательны и приветливы. Но делала это она не часто. Зачем швырять деньги на ветер.
Все ее любили, были рады ее обществу. Дети с удовольствием приезжали в гости, ведь она не просила их ни о чем, а еще сама делала подарки. Валентина Михайловна и правда наслаждалась своей жизнью. Иногда правда, подумывала, о личной жизни.
И случайно познакомилась с интересным мужчиной, когда вот так покупала себе шампанское и икру. Седовласый, статный и очень импозантный. Представился Игорем. Он оплатил ее покупку и проводил до дома. Сказал, что бывший бизнесмен на заслуженном отдыхе.
Валентина Михайловна, открыв вечером шампанское, впервые не пригласила никого из подружек выпить бокальчик, сидела, мечтательно глядя в окно, пила холодное шампанское. Перед глазами, как в юности мелькали картинки: тут она с Игорем прогуливается по набережной, тут они идут в театр, а тут вместе, как семейная пара делают покупки в том самом магазине.
Потом она вздыхала и говорила себе, что все это глупости, не в ее возрасте менять так круто жизнь, но заснула, улыбаясь, представляя, как она будет засыпать на плече у Игоря.
И самое интересное, что они начали встречаться и все получалось, как в ее мечтах. Он был галантен, всегда безупречен и предупредителен. Она уже стала мечтать о большем. О скромной регистрации их отношений. Потому что влюбилась по-настоящему.
И предложение последовало. И Валентина его приняла, чуть-чуть поколебавшись для приличия.
— Но, Валюша, — Игорь нежно поцеловал ее руку. — Нам надо только договориться об одной малости.
— Все что угодно, милый, — улыбнулась Валентина Михайловна, любуясь на кольцо, которое ей подарил Игорь.
— Ты оставишь свою работу. Навсегда.
— Ну что ты, Игорь, — она нежно поцеловала его в щеку. — Я давно на пенсии и не работаю.
— Валюша, — он посмотрел на нее, — я все знаю. Давно знаю. И давно наблюдаю за тобой в том магазине, где мы познакомились. Я начальник службы безопасности торгового комплекса.
Валентина Михайловна дернулась и попыталась встать.
— Не переживай, дорогая, — он удержал ее, — я долго наблюдал за тобой и восхищался твоим артистизмом и элегантностью. И влюбился в тебя, по-настоящему. И предложение я сделал тоже по-настоящему. Просто я хочу, чтобы ты оставила свою профессиональную деятельность, это будет не очень хорошо, если жену начальника службы безопасности самого крупного торгового центра в городе поймают за присвоением платочка или помады. Я хорошо зарабатываю и смогу тебя обеспечить.
Валентина Михайловна вздохнула и постаралась прикрыть пылающие щеки ладонями, попыталась что-то сказать, но не смогла.
— Ты даешь мне слово, дорогая?
Она согласно кивнула. А через месяц они поженились.
