Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Ваня только закрыл глаза. Алина, еле удержавшись, чтобы не чертыхнуться, кинулась в прихожую. Опять, наверное, соседка. Кто же ещё?
Повадилась эта Марина таскаться по вечерам: то сахару, то соли, то таблетку от головы. И сколько раз Алина повторяла: «После девяти вечера — нет!» Но ей хоть кол на голове теши. Сама-то детей не имеет, не знает, что такое — уложить ребёнка.
Алина шла к двери с явным намерением обрубить любую просьбу на корню. Что бы там ни понадобилось — не дам. Есть круглосуточные магазины, аптеки. Пусть идёт туда. У Алины вечно найдётся соль, только не нервов.
Распахнула дверь на автомате — не посмотрела даже в глазок. И замерла.
На пороге стоял не Марина.
— Привет. Я скучал.
Голос. До боли знакомый. Он. Чёрт возьми, это он. Рома.
Всё тот же. Чуть короче стрижка, чуть серьёзнее взгляд. Но улыбка та же, от которой когда-то сносило голову напрочь. Два года. Два года без него. А он стоит, как будто ничего и не было.
Алина схватилась за косяк двери, как будто от этого зависела её устойчивость. Словами не вышло — мысли застряли. Лица прошлого.
Она тогда долго не могла понять, куда он делся. Сначала, конечно, не волновалась: задерживается, бывает. Но потом. Ваня спал уже, а его всё не было. Телефон отключён. Сердце как будто в тиски зажали.
Полночи на телефоне, обзванивая больницы, полицию, морги. Под утро, опухшая от слёз, собирала Ваню в садик. В голове стучало одно: заявление. Надо писать заявление.
Но заявление писать не пришлось.
— Рома у нас, — спокойно сообщила свекровь, когда Алина всё-таки решилась ей позвонить.
«У нас». Эти два слова срезали её, как косой. Алина сидела на краю кровати, держа сына за тонкую детскую руку, и смотрела в стену.
— Как, у вас? Что случилось?
— Алина, Рома ушел от тебя. Он не хотел твоих истерик и слез, поэтому попросил меня всё тебе объяснить. Понимаешь, он устал. У вас неспокойный ребенок, ты вечно на нервах… А тут Рома встретил девушку, настоящую, с которой у них чувства. Так что не звони ему, не умолять вернуться. Дай Ромочке спокойно пожить. За вещами его папа сегодня приедет, ты собери всё, хорошо?
Алина молча положила трубку. В голове звенело, но в сердце было пусто. Трудно было поверить, что свекровь, та самая женщина, что всегда ругалась с ней из-за мелочей, теперь так спокойно говорит о том, что рушится её жизнь.
Да, с Ромой были трудные моменты. Ваня пошёл в садик, и сразу стал менее послушным, капризным. Эмоции, новые впечатления. Алина искала работу, волновалась за будущее. Всё как у всех — не сладко, но сносно. И скандалов, и крупных ссор не было. Все бытовые проблемы решались как-то сами собой.
Но вдруг он стал чужим. Ушёл в свой мир, всё чаще задерживался на работе. Алина думала, что просто утомился, что, возможно, потерялся в обыденности. Но даже не заподозрила, что у него кто-то есть. Ну, любовницу, ладно, завёл бы. Это было бы больно, но, в конце концов, это хоть объясняло бы его уход. Но сбежать? Прямо так, без слов? Она стояла у окна и думала: «Как же он мог?»
Когда вечер наступил, и свекор приехал, Алина, не сказав ни слова, уже собрала все вещи Ромы. Она не хотела, чтобы хоть одна его футболка, хотя бы одна пара носок напоминала о том, что случилось.
Свекор вошёл, хмурый, как всегда, с выражением лица, которое не было привычным для его жестов. Они с Алина даже не умели по-настоящему общаться за эти годы. Он был её мужем только для того, чтобы не чувствовать себя одиноким в этом доме.
— Ты, это, извини… — с трудом выдавил из себя Василий Георгиевич. — Я не уважаю и не одобряю поступок Ромы. Он поступил не так, как должен поступать мужчина. Мне стыдно за сына.
— Спасибо, — сказала Алина, не зная, что сказать, не зная, как это принять. Его слова не утешали. Он не мог утешить.
— С Ванькой нам можно будет видеться? — осторожно спросил он, глядя вниз.
— Конечно, — почти без эмоций ответила она. — Он же любит бабушку с дедушкой.
На самом деле, за эти два года они с Ромой редко навещали Ваню. От силы три раза. Они не рвались в их жизнь, и Алина не рвалась в их. Чем дальше эти люди от неё, тем легче становилось. И чем больше время шло, тем яснее было одно: её жизни уже не было места для людей, которые не умели быть честными.
Отец так и не появился в жизни сына. Правда, деньги-то присылал. Небольшие, конечно, алименты. Ромина официальная зарплата была ничтожной, и каждый месяц Алина получала какие-то жалкие копейки, которых не хватало даже на еду.
Но ей ничего не нужно было. Она устроилась на работу и твёрдо решила, что сама вырастит сына. Лучше уж без отца, чем с таким.
Тогда Алина была уверена, что мужчинам в её жизни больше не место. Все они казались ей лживыми, предательскими существами, которые лишь и ждут, чтобы воткнуть нож в спину. И вот, прошло три месяца, и всё изменилось. Женщина познакомилась с тем, кому можно было довериться. Хороший человек, который полюбил её и Ваню. Теперь Ванька с нетерпением ждал дядю Сашу, чтобы похвастаться новой машинкой или рассказать о своём друге в садике.
И вот, в её дверь постучал тот, кто был в её жизни когда-то, но теперь казался просто частью далёкого прошлого. Рома. Он даже за свидетельством о разводе не пришёл, лишь бы не пересекаться с Алиной.
— Что ты тут делаешь? — спросила она, не открывая дверь полностью. Ей было невыносимо, что этот человек снова здесь. И чтобы Ваня не проснулся.
— Я пришёл увидеть сына, — ответил Рома, не повышая голоса.
— Сына? А где ты был два года, когда он тебя ждал? Он тебя не помнит, не знает, так что уходи.
— Давай поговорим, — мягко произнёс он. — Я понял свою ошибку. Ты не понимаешь, как я был не в себе. Всё было так напряжённо, дома постоянно шум, ты нервничала… Я не справился. Я устал. И нашёл утешение в других объятиях. Но теперь я понимаю, как мне было хорошо с вами, как важно иметь семью. Я был не готов тогда, но сейчас я изменился. Я стал другим. Давай начнём всё сначала.
Алина не могла поверить своим ушам. Серьёзно? Он это всерьёз говорит? Он исчез на два года, не объяснив ничего, а теперь предлагает начать всё заново? Она пыталась понять, как вообще возможно было так всё сломать, а потом просто прийти и сказать: «Будем всё как раньше?»
— Рома, ты не просто ушел от меня к другой. Ты сбежал, не сказав ни слова. Ты знаешь, что я ту ночь не могла найти себе места? Я думала, что с тобой что-то страшное случилось. Плакала, звонила в больницы, в морги, боясь услышать, что ты мертв. А утром мне позвонила не ты. Твоя мама. Нет, у нас с тобой ничего быть не может.
Он стоял перед ней, с видом, будто никак не мог понять, что произошло. Может, он и вправду думал, что она будет сидеть и ждать, надеясь, что он нагуляется и вернется домой? Так ли она казалась ему? Женщиной, которая стерпит все?
— Я знаю, что виноват. Но дай мне еще один шанс!
— Уходи, — тихо, но твёрдо сказала Алина. — Если хочешь видеться с сыном — будем решать это через суд. Потому что для него ты сейчас просто чужой дядя.
Она закрыла дверь, оставив его стоять на пороге. Внутри неё всё было перевёрнуто. Стоя в прихожей, она прислушивалась к биению своего сердца, пытаясь понять, как можно быть настолько самоуверенным, настолько беззастенчивым. Как можно так легко разрушить жизнь другого человека, не понимая, что это причиняет боль?
Утром, когда она немного успокоилась и договорилась встретиться с Сашей, чтобы рассказать ему об этом незваном визите, телефон снова зазвонил. Это была свекровь.
Алина даже не сомневалась, что она снова будет оправдывать своего сыночка. И не ошиблась.
— Алиночка, ну так нельзя, — заученным тоном начала Тамара Вадимовна. — Дай Роме еще один шанс. Он понял, что лучше тебя никого не найдет. Та женщина, к которой он тогда ушел, оказалась ужасной! Ты же знаешь, мы твоя семья, и мы очень хотим, чтобы вы с Ромой были счастливы.
Алина усмехнулась, чувствуя, как злость пробивает её через шутливую маску.
— Вы знаете, Тамара Вадимовна, думаю, вы правы, — сказала она, стараясь держать спокойствие, хотя слова давались с трудом. — Рома действительно лучше нас никого не найдет. Да вот только мне не нужен такой муж, а Ваньке — такой отец. И знаете что? Раз уж Рома общается со мной исключительно через вас, передайте ему, что у меня уже есть другой мужчина. Тот, который не прячется за маминой юбкой и умеет отвечать за свои поступки.
Тамара Вадимовна продолжала тянуть свою паутину, пытаясь вернуть Алину на «путь истинный». Рома, конечно, приезжал снова, говорил красивые слова, давал обещания, которые, как Алина понимала, он бы не смог сдержать. Но однажды, когда она не вышла ему, а открыл дверь Саша, его попытки прекратились. Даже оказалось, что Рома не особо горел желанием видеться с сыном.
Алина, уже привыкшая к лёгкости, с которой она может отрезать всё лишнее, в тот момент просто внесла его номер в чёрный список.
— И слава богу, — хмыкнула она, мысленно отпуская его окончательно.
Диана З. | Просто пишу.
Прошло время. Алина научилась жить заново, а её жизнь обрела новые оттенки. Она перестала ждать. И что важнее — перестала бояться. Она вырвалась из того замкнутого круга, в который её когда-то затянул Рома, и, как ни странно, почувствовала освобождение. Каждая деталь её нового мира стала значить гораздо больше, чем всё, что было до того. Ваня подрастал, становился более самостоятельным, а Алина — увереннее. Каждый новый день был шагом к себе, к тому, что она давно искала, но не могла найти, запутанная в прошлом.
Саша был рядом. Он пришёл в её жизнь, когда она уже не ожидала, что в её сердце снова можно будет кого-то впустить. И теперь, каждый момент, проведённый с ним, был другим — спокойным и искренним. В этом человеке Алина чувствовала поддержку и уверенность, которых ей так не хватало в годы, проведённые с Ромой. Он не забивал ей голову обещаниями, не требовал быть кем-то, кем она не была. Он принимал её такой, какая она есть.
Порой, когда она шла по улице с Ваней, радостно болтающим о чём-то своём, или сидела на кухне, слушая, как Саша расставляет приоритеты на своей работе, Алина вдруг ловила себя на мысли, что ей совершенно не нужно ничего от тех, кто оставил её. Быть счастливой — это не о том, чтобы сидеть и ждать возвращения тех, кто ушёл. Это о том, чтобы наконец-то понять, что счастье — в тебе, в твоих решениях и в тех, кто рядом.
Рома? Он стал для неё просто страницей в прошлом. Страницей, которую она больше не открывает. Всё, что осталось — это пустые слова и неисполненные обещания. Но Алина научилась отпускать. Освобождённая от страха и боли, она шла по жизни с гордо поднятой головой, зная, что впереди её ждёт только то, что она сама решит.
