Падчерица или прислуга?

— Оленька, познакомься, это тётя Марина, — Михаил подвел пятилетнюю дочь к незнакомой женщине, по-хозяйски расположившейся в кресле у них дома. — Она теперь будет жить с нами.

— Ну, здравствуй, Оля! — женщина улыбнулась.

— Здравствуйте, — девочка удивленно переводила взгляд с отца на незнакомку и обратно. — Вы будете моей новой мамой?

— Ну, можно и так сказать, — тётя Марина кивнула.

С Михаилом Марина познакомилась полгода назад. Придя в новый коллектив, она сумела обратить на себя внимание этого молодого мужчины с красивыми, но грустными глазами. Коллеги по секрету рассказали ей, что он потерял жену год назад и остался один с маленькой дочкой.

Марина не торопила события, мягко и ненавязчиво подталкивая Михаила к браку. Своих детей заводить она не планировала, поэтому такой вариант семейной жизни её вполне устраивал: и фигура не испортится, и ребёнок уже готовый есть.

— Миша, девочке нужна женская рука. Ну как ты будешь обсуждать с ней её девчачьи дела в будущем? И с кем она будет делиться своими секретами? Я очень люблю детей и попытаюсь стать для нее хорошей мачехой, а может быть, когда-нибудь заменю ей маму.

Михаил и сам понимал, что нелегко будет одному: на работе иногда приходилось задерживаться. Кроме того, его могли вызвать поработать в выходной, и тогда бедному отцу приходилось куда-нибудь срочно пристраивать дочь. Временами выручала соседка, а иногда он брал Оленьку с собой, но начальство не одобряло, и Миша не злоупотреблял.

Марина ему нравилась. Спокойная, рассудительная, она как-то сразу расположила к себе. Рано потеряв жену, он не собирался давать обет безбрачия, и уже через полгода знакомства, он предложил Марине переехать к нему, официально оформив отношения.

Оленька ещё помнила маму, поэтому настороженно отнеслась к новой женщине в доме.

Марина была сдержанной по отношению к падчерице в отсутствие Михаила, но в его присутствии могла обнять ее, погладить по голове.

Однажды, когда Михаила снова вызвали в выходной на работу, девочка осталась вдвоём с мачехой.

— Ты уже большая, — сидя на диване, заявила Марина, — должна знать, что только благодаря мне тебя не отдали в детский дом. Знаешь, что это такое?

Оленька покачала головой. Она не очень понимала, что такое — отдать в детский дом, но почувствовала, что это что-то плохое.

— Детский дом, это место, куда сдают ненужных детей, которые остались без родителей. Или тех, на кого у родителей нет ни сил, ни времени. — Пугала Марина. — Твой папа не смог бы в одиночку правильно тебя воспитать, и мне пришлось прийти ему на помощь. Иначе из тебя выросло бы непонятно что. Не забывай этого никогда.

И Оля всегда об этом помнила, стараясь не огорчать отца и мачеху.

— Папочка, меня не отдадут в детский дом? — тихо спросила Оля у отца, когда тот пришёл поцеловать её перед сном, поздно вернувшись с работы.

— Нет, милая! Никто тебя у нас не заберёт! Ведь у тебя есть я и тётя Марина, — Михаил удивился такому вопросу. Он хотел спросить у дочери, откуда такие мысли, но в комнату заглянула новая жена.

— Миша, Оленьке пора спать. Выключай свет. Спокойной ночи, Оля, — улыбаясь, сказала она падчерице. Михаил сразу забыл про странный вопрос девочки, а та больше никогда его не задавала.

Оля подрастала, а Марина никогда не забывала напомнить о том, что только благодаря ей, девочка живёт со своим отцом и с ней, а не в каком-нибудь приюте. Но она никогда не делала этого при Михаиле.

— Ну зачем тебе новый телефон? — выговаривала она юной Оле, оставшись с ней наедине, когда та заикнулась отцу, что её телефон уже устарел. — В детдоме у тебя и такого бы не было. Умей ценить то, что имеешь. Тем более, сейчас нам в первую очередь нужно купить люстру в спальню.

— Хорошо, тётя Марина, — грустно соглашалась Оля, — я подожду.

И она ждала.

Марина умела манипулировать Олей, каждый раз напоминая той о своей доброте.

— Ты уже достаточно взрослая, чтобы делать всю уборку по дому! — Ставила она перед первоклашкой ведро с тряпкой. — Мы с твоим отцом работаем, чтобы ты ни в чём не нуждалась. И ты даже не представляешь, какую грязную работу ты выполняла бы в детском доме, если бы не я.

— Пора бы тебе научиться готовить, — в другой раз Марина положила перед носом десятилетней Оли книгу рецептов. — В детдоме тебя такому бы не научили. Помни об этом. В жизни тебе это очень пригодится, ты меня ещё вспомнишь!

И Оля мыла, убирала, готовила.

Ольга никогда не говорила отцу, что это она так хорошо делает уборку, так прекрасно научилась готовить, когда тот нахваливал жену. А Марина принимала похвалу и показывала Оле большой палец, пока не видел Михаил, как бы говоря: «Вот видишь, наш папочка доволен и счастлив, и неважно, кто для этого постарался!»

И Оля была согласна. Она очень любила отца.

В один из дней рождения, Оля очень хотела пригласить друзей. Отец с радостью поддержал эту идею дочери, но сказал, что придёт поздно, поэтому Оле нужно попросить Марину, чтобы та помогла накрыть на стол.

— Ты что, решила устроить тут бедлам? Знаю я таких друзей! Всё съедят, намусорят, загадят всю квартиру, орать будут, а у меня мигрень, — возмутилась мачеха. — Я не нанималась в кухарки для каких-то молокососов. Ты сама еще в жизни ничего не добилась, а запросы такие, как будто пуп земли! Если бы не я, отмечала бы сейчас свой день рождения в детдоме.

Слёзы навернулись на глаза Оли. Она всегда знала, что мачеха не особо её жалует, но такие прямые напоминания о том, что она всего лишь «обуза», были особенно болезненными. Оля попыталась собраться с мыслями и ответила:

— Я… Я обещаю, что всё уберу сама, и друзья не будут шуметь…

Марина резко прервала её:

— Хватит ныть! Никаких гостей! Ты должна быть благодарна за то, что у тебя есть крыша над головой и еда на столе. А уж если хочешь праздник, устрой его сама, без моей помощи и в другом месте!

Но настроение было испорчено, и Оля проплакала весь вечер. Когда отец вернулся с работы, дочь уже спала.

— Как всё прошло? — спросил он у жены, не подозревая, что праздника у дочери не было.

— Как всегда, прекрасно! — улыбнулась та. Михаилу даже в голову не пришло усомниться, а на другой день он уже забыл об этом разговоре.

Годы шли, Оля окончила институт и устроилась на хорошую, высокооплачиваемую работу. Михаил поднимался по карьерной лестнице и всё реже бывал дома. Марина же, напротив, перешла на фриланс и сидела дома целыми днями, иногда подписывая статейки в разные паблики.

Возвращаясь с работы, Оля частенько заставала мачеху за просмотром сериалов. Дома было не убрано, ужин не приготовлен.

— Тётя Марина, вы что, целый день просидели у компьютера? — удивление и лёгкое возмущение слышалось в голосе падчерицы. — Скоро папа придёт, а у вас не готово ничего и дома беспорядок.

— Деточка, если ты не заметила — я тут работаю! — словно глупому ребёнку, мачеха объясняла Оле простые «истины», закрывая окно с сериалом и открывая какой-нибудь недописанный текст. — И вообще, я тебя вырастила, выкормила. Теперь твоя очередь. Ты молодая, энергии в тебе — хоть электричество генерируй, на освещение стадиона хватит. Вот и займись уборкой и готовкой. Ты же не хочешь, чтобы отец после работы голодным спать лёг по твоей милости?!

— Хорошо, я приготовлю ужин. Но вы хоть пылесос в руки возьмите, — не сдавалась Оля. — Я физически не успею всё сдел…

— Если бы ты не спорила сейчас со мной, уже давно бы закончила с пылесосом и шуршала на кухне, — Марина оборвала на полуслове падчерицу. — Нужно быть порасторопней, а не упражняться в красноречии.

В конце концов, к приходу Михаила дом блестел, а ужин был готов. Оля, вымотанная домашними делами после своей основной работы, лежала у себя в комнате, а Марина встречала мужа в красивом халатике отдохнувшая, посвежевшая, получая свою порцию похвал.

Так продолжалось довольно долго. Михаил жил в полной уверенности, что «его девочки» отлично ладят и у них счастливая и идеальная семья.

Однажды Оля пришла домой радостная. Принесла торт, шампанское, разные фрукты, и пока выкладывала всё это в кухне на стол, не заметила, как за ней с легким недоумением наблюдает мачеха.

— По какому поводу пирушка? — Марина вошла на кухню, ухватила яблоко и, обтерев его о пижаму, в которой ходила до сих пор, откусила.

— Тётя Марина, напугали, — вздрогнула Оля. — Я повышение получила! Вот, хотела вечером отметить. Подождём папу и вместе отпразднуем.

— Повышение? Это же чудесно! Какая ты молодец! Наверно, и зарплата у тебя теперь будет больше? — обрадовалась мачеха.

— Думаю, что да! — Оля зарделась от похвалы, которую так редко слышала от мачехи.

— Наконец-то мы с твоим отцом сможем съездить на море. Давно мечтала, — Марина потерла руки в предвкушении.

— А при чём тут моя зарплата и море? — не поняла Ольга.

— Как это? А ты не забыла, сколько в тебя вложено сил, нервов и денег? Пора бы тебе начать отдавать долги, — как ни в чём не бывало заявила мачеха. — Ты живёшь здесь, на всём готовом, получила хорошее образование с нашей помощью. Жила бы ты в детдоме, ты бы и десятой части не увидела всего того, что имела всю свою жизнь.

— Тётя Марина, может, хватит уже? Вы ничего не забыли? Мне уже не пять лет! Всё это время, что вы живете с нами, я чувствовала себя обязанной вам, а с какой стати? Я точно знаю, что папа никогда не отдал бы меня в детский дом! Это маленькой мне вы могли вешать лапшу на уши. Не особо-то вы и старались стать мне матерью. Я у вас больше на домработницу похожа была. Скажите спасибо, что папа ничего не знал и даже не догадывался, как я вместо вас поддерживала семейный уют. И я не собираюсь спонсировать ваши прихоти. Вы сами ещё работоспособны. Конечно, если нужно будет помочь когда-нибудь, я помогу. Но не более.

— Что за шум, а драки нет? — Ольга и Марина не заметили, как вернулся Михаил и услышал последние слова дочери.

— Пап, привет! Ты сегодня рано, — сменила тему Оля. Ей не хотелось расстраивать отца и настраивать его против мачехи. — Я тёте Марине похвасталась, что получила повышение. Вот, хотела отпраздновать с вами. И ещё: пап, я переезжаю. Я взяла ипотеку и покупаю квартиру рядом с офисом, и теперь тётя Марина будет здесь полноправной хозяйкой.

Оля пристально посмотрела на растерявшуюся мачеху и невольно усмехнулась, ведь теперь той придётся само́й всё делать по дому, а она уже так расслабилась, что почти забыла, как это делается.

— Дочка. Ну зачем же переезжать? Оставайся! — отец был в недоумении. — Разве нам плохо живётся здесь втроём?

— Нам отлично жилось! Спасибо за всё, что вы сделали для меня. Я всегда буду помнить слова тёти Марины о том, куда я могла бы попасть, если бы не она. Но я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться, а тётя Марина пусть теперь заботится только о тебе, у неё ведь это так хорошо всегда получалось, — казалось, что Ольга говорила искренне и отец чуть не прослезился, не заметив сарказма в голосе дочери.

Лишь мачеха понимала, что стоит за этим спокойствием и улыбкой. А ещё она понимала, что закончилась лёгкая и беззаботная жизнь. Ольга больше не будет поддаваться манипулированию, а значит, нужно искать новые методы воздействия на девчонку. Но это уже совсем другая история.

источник