Настя всегда знала — главное верить. Верить в лучшее, и всё будет хорошо. Так её всегда учила мама.
Она и верила, жила и радовалась жизни, как цветочек солнцу. Восхищалась и удивлялась по-детски всему, что её окружало. Жила как в раю рядом со своими родными.
А потом мамы не стало. Молодой, красивой, сильной женщины. Внезапно. Как резкий удар в солнечное сплетение. Как удар молнии в самое сердце.
Вот только она была рядом, улыбалась Насте своей тёплой улыбкой, и всё было девушке по плечу. А когда мама ушла, что-то сломалось у неё внутри. Уютный и безопасный, защищённый любящими родителями мир рухнул.
Настя, впервые столкнувшись с такой жестокой несправедливостью, вдруг с ужасом поняла — не всё зависит от её желания и веры. И мир жесток. Настолько, что иногда лучше не чувствовать, не жить, чем каждый день продолжать свою муку.
Она, конечно же, продолжала жить. Как могла, как умела. Жила даже тогда, когда отец, не выдержав страшного испытания, её предал.
Даже когда поняла, что скорее всего останется одна на всю жизнь.
Но то, что произошло в жизни Насти в последнее время, было настолько тяжёлым для хрупких плеч девушки и её измученной горем души, что дальше уж и некуда.
Настя сидела на крыльце, обессилевшая и совершенно вымотанная. По измазанному чёрной сажей лицу текли слёзы. А она их даже не замечала.
Окинув взглядом сгоревшую улицу, она удивилась тому, что огонь почему-то пожалел её дом. Логичней было бы, чтобы всё сгорело сегодня ночью. И чтобы она тоже… Настя. Вместе со своим домом.
Всё, что происходило в её жизни, было настолько печальным и не укладывалось в голове, что она перестала верить в чудо. А зря.
Настя сидела на крыльце. По щекам текли слёзы, проделывая неровные бороздки на чёрном от сажи лице.
Пожар отступил. Резко пахло дымом и гарью. Буквально в десяти метрах дымылись остатки соседского дома.
Огонь зашёл в деревню ночью. Он пришёл из леса, который всегда был для людей спасением и помощью, кормил и оберегал их от ветров и бурь. А теперь стал зловещей силой, вознамерившейся погубить их дома, скот и их самих стереть с лица земли.
Настя ещё не верила, что всё позади. Что стихия, безжалостная и жестокая, не разбирающая ничего на своём пути, вплотную подошедшая к её дому, вдруг отступила. Стихла, завяла, обессилела, внезапно насытившись своей жертвой.
Сгорело сразу несколько домов по их стороне улицы. Приехали пожарные машины и скорая помощь. Настя слышала, как плакали в голос бабы, не смирившиеся с потерей домов и всего, что было нажито за тяжёлую трудовую жизнь.
Она не могла поверить, что это чудо произошло с ней. Почему огонь отступил, почему пожалел её дом? Ведь ни разу до этого судьба не щадила бедную девушку. И логичным было бы и дом забрать, оставив её на пустом пепелище.
В пятнадцать лет у Насти ум.ер.ла мама. Внезапно от какой-то странной генетической болезни. Сильная, красивая молодая женщина. Отец, еле-еле дождавшись, когда Настя закончит школу, уехал из посёлка в неизвестные края. Соседи говаривали, что к какой-то женщине. Понять его было можно — молодой вдовец, а в деревне с одинокими женщинами туго. Совсем то есть их не было в деревне-то.
Стала жить Настя одна. Учиться не поехала, пошла работать на ферму.
К ней сватались местные парни. Первым приходил Федька Косушкин. Уверенный в своём мужском обаянии и в том, что для бедной одинокой Насти он как свет в окне, повёл себя нагло и грубовато. За что тут же получил по голове большой деревянной скалкой, доставшейся Насте по наследству ещё от прабабки.
После него через время приходил Василий Саранцев. Семья его была самой распоследней у них в посёлке. Да и сам Васька уже лет с пятнадцати регулярно прикладывался к бутылке.
— Ну что, дождалась своего счастья, Настёна? Собирайся, пойдём заявление в сельсовет подавать. Женюсь я на тебе, так и быть. А то так и останешься одинокой да бездетной, — проговорил он пьяным голосом. — Ну, что? Счастлива?
Его тоже пришлось выгонять. Сам Васька уходить не хотел, искренне не понимая, почему Настя отказывается от своего счастья.
Она смирилась. Понимала, что деться ей отсюда некуда — ни образования, ни помощи, ни поддержки близких. А встретить в посёлке свою судьбу не мечтала. Хорошие парни давно уже были женатые, растили детей. А те, которые считались никудышними, и ей были не нужны.
«Уж лучше быть одной, чем с кем попало», — не без грусти думала она одинокими холодными ночами.
Настя сидела на крыльце и от слабости и пока ещё не ушедшего из сердца страха не могла даже пошевелиться. Всю ночь она, как и все остальные жители посёлка, пыталась противостоять стихии, отвоевать загоревшиеся дома односельчан.
— Вы в порядке? — вдруг услышала она голос и даже вздрогнула от неожиданности.
К ней подошёл мужчина в белом халате. Вероятно, фельдшер из приехавшей скорой помощи.
— Меня ваши соседи прислали. Сказали, что вы одна живёте. Попросили узнать, не нужна ли вам медпомощь.
Мужчина был молодым и приятным, и это обстоятельство заставило Настю внутренне собраться и даже улыбнуться ему измученным, чёрным от сажи лицом.
— Спасибо. Я в порядке. Сейчас вот посижу немного и пойду отмываться. Ожогов нет, дышать могу. Значит, буду жить…
— Ну, смотрите, если почувствуете себя хуже, обращайтесь. Мы ещё здесь подежурим.
Фельдшер пошёл прочь, а потом обернулся и спросил:
— А как вас зовут?
— Настя.
— Держитесь, Настя. Всё будет хорошо.
— Спасибо, — проговорила она, мысленно благодаря его за душевную поддержку.
Ужас прошедшей ночи потихоньку отпускал, а на его место приходил страх другой. Он жил в душе Насти уже три недели.
Недавно ей стало плохо на ферме. Закружилась голова, всё поплыло перед глазами, окрашивая окружающую действительность в странный кровавый цвет. Настя упала в обморок.
Местный фельдшер Анна Марковна, прибежавшая на ферму, оказала уже пришедшей в себя Насте помощь. А потом, вызвав её к себе в ФАП, написала направление в районную больницу.
— Настя, тебе нужно срочно пройти обследование, сдать необходимые анализы. Давление у тебя, конечно, низкое, питаешься кое-как. Ты могла и от этого упасть… Я не хочу тебя пугать, милая, но генетические заболевания передаются по наследству. Твоя мама ум.е.рла молодой и практически здоровой. Ты должна быть начеку, Настя. По крайней мере, пройдя обследование, будешь знать, грозит ли тебе то же забо.левание, что было у твоей матери, или Бог тебя помиловал.
Анна Марковна смотрела на неё с материнской жалостью.
«Бедная девочка, — думала она. — Вот судьба».
Настя плакала дома от страха. Ей действительно стало страшно. Внезапно умереть, так ничего и не успев почувствовать, понять, прожить… Настя даже представить себе не могла, что ей придётся пережить ещё и такое. Страх за собственную жизнь. Животный страх, сковывающий тело и сознание и обжигающий своей неотвратимостью.
Она перестала спать, у неё пропал аппетит. И без того худенькая, сейчас Настя выглядела как тростинка. Лишь на лице светились болью и невысказанной тоской огромные серые глаза.
Она всё-таки поехала в больницу. Насте казалось, что там начнуть её жалеть, удивляться такому диагнозу, и внутренне готовилась к этому. Но, к своему удивлению, ничего подобного не обнаружила.
Все врачи, с которыми ей пришлось общаться, разговаривали с ней обычно и даже сухо. Пройдя необходимые обследования, она отправилась домой. Ждать. Приговора. Или счастливой вести.
— Вашу кровь мы отправим в область. Здесь такие исследования не делаются. Поэтому вам придётся подождать. Я думаю, недели три-четыре, не меньше, — объяснил Насте доктор.
— Так долго? — удивилась она, представив, сколько ещё ей придётся жить в этом аду.
— Да, к сожалению, так. Но как только ваши результаты придут, я вам позвоню. Если всё будет хорошо, то вам не нужно больше к нам приезжать. Если же анализы будут положительными, мы вас вызовем для дополнительного обследования и назначения лечения.
И вот сейчас, когда переживания за дом отступили, Настя вновь почувствовала в душе этот липкий страх.
Она поднялась и пошла внутрь. Дома было холодно. Или просто её трясло. Настя легла, укрывшись пледом с головой. Сил ни на что больше не было — ни затопить печь, ни отмыться от сажи и грязи.
— А, всё равно… Если я скоро умру, какая разница… Есть у меня дом или нет, холодно мне или тепло, грязная я или чистая. Какая разница…
А потом Настя зарыдала. Ей так стало жалко себя, свою молодую жизнь, свои нерастраченные силы и неиспользованные возможности.
— Как мне страшно, Господи, — плакала она. — Я не хочу, не хочу так, как мама! Я хочу жить, Господи! Жить хочу! Ребёночка хочу родить. Или двух. За что? Почему я, ответь мне? Почему я?
Она ещё рыдала, но внутри уже зрела мысль — надо успокоиться. Даже если осталось немного, нужно постараться прожить это время достойно. Или хотя бы спокойно. Чтобы успеть. Успеть увидеть и почувствовать как можно больше.
Настя встала, затопила печь. Скинула с себя насквозь пропахшую дымом и гарью одежду и пошла мыться. А потом заставила себя поесть.
Настя стала жить дальше. И ждать результата. Она старалась не думать об этом, но не могла. Всякий раз представляла себе, как она услышит от доктора спасительные слова. Как радостно и легко ей будет тогда. Она даже боялась об этом думать, потому что понимала — так ей не может повезти. Кому угодно, только не ей.
Гораздо чаще ей представлялось, что врач говорит ей другие слова: «Вам нужно срочно приехать к нам. К сожалению, ваш результат положительный». Всякий раз при этот противно замирало сердце, а в животе становилось пусто.
Это произошло во вторник ближе к обеду. Когда раздался звонок и Настя увидела незнакомый номер, внутри всё сжалось и загорелось огнём в области сердца. Врач! Сейчас она всё узнает!
— Алло, я слушаю, — механическим, чужим голосом проговорила Настя, приготовившись услышать самое страшное.
— Анастасия Алексеевна Ланина?
— Да, это я.
— Пришли результаты вашего обследования. Хочу вас обрадовать — результат отрицательный. У вас не выявили заболевания. Всё, можете спокойно жить дальше. Здоровья вам, — сказал ей врач.
— Спасибо, — тихо проговорила она, ещё не веря в чудо. — Спасибо вам огромное!
Она отключилась и поняла, что счастлива. Чудо произошло! Чудо пришло в её жизнь. Второе после спасения дома и такое нужное и главное. Чудо.
— Спасибо, Господи! Спасибо! — шептала Настя, вытирая слёзы.- Благодарю тебя!
А через пару дней, вечером, к ней в дом кто-то постучался.
— Здравствуйте, Настя. Можно? — на пороге стоял мужчина, тот самый молодой и интересный фельдшер, что приезжал в ночь пожара на скорой из районной больницы.
Сегодня на нём не было белого халата. А в руках мужчина держал небольшой букет.
— Здравствуйте, проходите, конечно.
— Решил вот в свой выходной день узнать, как ваше здоровье. По собственной инициативе, — улыбаясь, говорил он. — Меня зовут Алексей. А это — вам, цветы для настроения.
— Спасибо. Очень приятно. Я люблю цветы. Сейчас будем чай пить, я как раз пирог испекла. С черникой. Вы знаете, у меня теперь такой аппетит. Всё готовлю что-то, пеку. Так приятно снова почувствовать себя живой. И знать, что впереди — целая жизнь, — улыбаясь Алексею, сказала Настя. — Это такое счастье!
Через три месяца Алексей и Настя поженились.
Главное — верить в ЧУДО!
