Ты что, совсем с ума сошла? — голос Марины звенел от возмущения. — Как ты могла отдать мою коллекцию виниловых пластинок какой-то левой тётке?
— Мариночка, я хотела с тобой посоветоваться, — Ольга Петровна присела на край дивана. — Ксюша так восхищалась твоей коллекцией пластинок… Может, подарим ей что-нибудь на день рождения? Конечно, только с твоего согласия.
— Мам, ты в своём уме? Эта коллекция стоит целое состояние! Там были редкие записи «Кино», «Аквариума», даже пластинка с автографом Цоя!
— Ой, подумаешь, какие-то старые пластинки, — отмахнулась Ольга Петровна. — Ты их всё равно не слушаешь. А у Ксюши теперь будет, чем стену в гостиной украсить.
Марина схватилась за голову. Ей казалось, что она попала в какой-то сюрреалистический фильм. Как можно было так просто взять и раздать чужие вещи? Да ещё и такие ценные!
— Мам, ты хоть понимаешь, что это незаконно? — Марина старалась говорить спокойно. — Ты не имела права распоряжаться моим имуществом.
— Ох, прости, дочка, — вздохнула Ольга Петровна. — Я просто хотела как лучше. Но ты права — это твои вещи, и только ты можешь ими распоряжаться. Давай вместе подумаем, что можно подарить Ксюше?
Марина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она понимала, что спорить с матерью бесполезно. Ольга Петровна всегда считала, что лучше знает, как распорядиться вещами дочери.
— Ладно, мам. Давай адрес Ксюши, я сама с ней разберусь, — устало произнесла Марина.
— И не подумаю! — отрезала Ольга Петровна. — Нечего обижать девочку. Она так обрадовалась подарку.
Марина почувствовала, как внутри закипает злость. Она уже открыла рот, чтобы высказать матери всё, что думает о её самоуправстве, но в этот момент в прихожей раздался звонок.
— О, это, наверное, Серёжа пришёл! — оживилась Ольга Петровна. — Ты же помнишь Серёжу? Сын моей подруги Валентины. Такой хороший мальчик, работает в банке. Я его на чай пригласила.
Марина закатила глаза. Ну конечно, как же без этого. Мама опять пытается устроить её личную жизнь.
— Мам, я не в настроении общаться с твоими «хорошими мальчиками», — процедила она сквозь зубы.
— Не говори ерунды! — Ольга Петровна уже семенила к двери. — Тебе давно пора замуж. А то скоро тридцать стукнет, а ты всё в девках ходишь.
Марина мысленно досчитала до десяти. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Или лучше испариться. Но вместо этого она поплелась вслед за матерью в прихожую.
На пороге стоял высокий молодой человек с букетом цветов. Увидев Марину, он широко улыбнулся.
— Привет! Я Сергей, — он протянул ей руку. — А ты, наверное, Марина? Ольга Петровна столько о тебе рассказывала.
Марина вымученно улыбнулась в ответ. День определённо не задался. Сначала пропажа коллекции, теперь ещё этот «жених». Хотелось просто закрыться в комнате и забыть обо всём. Но она понимала, что это не выход.
— Проходите, Серёженька! — засуетилась Ольга Петровна. — Я как раз чайник поставила. У меня и пирог есть, с яблоками.
Сергей прошёл в квартиру, с любопытством оглядываясь по сторонам. Его взгляд упал на старенький проигрыватель в углу комнаты.
— О, у вас есть виниловый проигрыватель? — оживился он. — А пластинки? Я, знаете ли, большой любитель старого русского рока.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Ну вот, только этого не хватало.
— Были пластинки, — сквозь зубы процедила она. — Да все куда-то подевались.
Ольга Петровна бросила на дочь укоризненный взгляд.
— Ну что ты, Мариночка! Какие пластинки? Ты же их давно выбросила. Сказала, что это старьё никому не нужно.
Марина почувствовала, как у неё начинает кружиться голова. Ситуация становилась всё более абсурдной. Она понимала, что ещё немного — и она просто взорвётся.
— Мам, можно тебя на минутку? — сквозь зубы процедила Марина.
Она схватила мать за локоть и потащила на кухню, оставив растерянного Сергея в комнате.
— Ты что творишь? — прошипела Марина, плотно прикрыв дверь. — Зачем ты врёшь?
— Я не вру, а спасаю ситуацию, — спокойно ответила Ольга Петровна. — Нечего парню знать про наши семейные разборки. Он о тебе плохо подумает.
Марина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она понимала, что спорить с матерью бесполезно. Но и мириться с происходящим не собиралась.
— Знаешь что, мам? — тихо, но твёрдо сказала она. — Я сейчас ухожу. А ты развлекай своего Серёжу сама. И да, я завтра же съезжаю от тебя. Хватит с меня этого цирка.
Не дожидаясь ответа матери, Марина вышла из кухни. Она быстро прошла мимо удивлённого Сергея, схватила в прихожей сумку и выскочила из квартиры.
Уже на улице она достала телефон и набрала номер.
— Алло, Димка? Это я. Слушай, тут такое дело… Помнишь, ты предлагал мне комнату снять? Я согласна. Прямо сейчас.
Дмитрий встретил Марину у подъезда своего дома. Он выглядел обеспокоенным, увидев расстроенную подругу с чемоданом.
— Ну ты даешь! Я думал, ты шутишь насчет переезда, — Дима забрал у Марины сумку. — Что случилось-то?
Марина махнула рукой:
— Дим, давай не сейчас. Я просто хочу принять душ и лечь спать. Расскажу все завтра, ладно?
Дмитрий понимающе кивнул и повел подругу в квартиру.
На следующее утро Марина проснулась от запаха свежесваренного кофе. Она вышла на кухню, где Дмитрий уже хлопотал у плиты.
— Доброе утро, соседка! — улыбнулся он. — Как спалось на новом месте?
— Нормально, спасибо, — Марина потянулась за чашкой. — Слушай, извини за вчерашнее. Я не хотела вот так сваливаться тебе на голову.
— Да ладно, что ты, — отмахнулся Дмитрий. — Мы же друзья. Так что стряслось-то?
Марина вздохнула и начала рассказывать о вчерашнем конфликте с матерью. Дмитрий слушал, не перебивая, только иногда качал головой.
— Знаешь, а ведь моя мать тоже любит «причесать» мою комнату, когда я уезжаю, — задумчиво произнес он, когда Марина закончила. — Но до такого еще не доходило.
— И что ты делаешь? — спросила Марина.
— Да ничего особенного. Просто не оставляю дома ничего ценного, — пожал плечами Дмитрий. — Но у тебя случай посерьезнее. Ты уверена, что не хочешь обратиться в полицию?
Марина покачала головой:
— Нет, это же мама. Я не могу так с ней поступить. Но и мириться с этим больше не собираюсь.
В этот момент телефон Марины разразился трелью. На экране высветилось «Мама».
— Не буду брать, — Марина отключила звук.
— Может, зря? — осторожно спросил Дмитрий. — Вдруг она хочет извиниться?
Марина горько усмехнулась:
— Ты плохо знаешь мою маму. Она никогда не извиняется. Наверняка звонит, чтобы отчитать меня за то, что я «опозорила» ее перед Сережей.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила Ксюша, двоюродная сестра Марины.
— Алло? — неуверенно ответила Марина.
— Привет, сестренка! — раздался веселый голос Ксюши. — Слушай, у меня к тебе дело. Помнишь, тетя Оля подарила мне твою коллекцию пластинок?
Марина напряглась:
— Допустим, помню. И что?
— Ну, в общем, тут такое дело… — замялась Ксюша. — Мне позвонил какой-то мужик. Сказал, что хочет купить всю коллекцию за огромные деньги. Представляешь?
Марина почувствовала, как у нее начинает кружиться голова:
— Ксюш, а ты не думала, что, может быть, эти пластинки не совсем твои?
— В каком смысле? — удивилась Ксюша. — Тетя Оля же мне их подарила.
— Ксюш, эти пластинки мои. Мама не имела права их дарить, — как можно спокойнее произнесла Марина.
На том конце провода повисла тишина.
— Ой, — наконец выдавила Ксюша. — Я не знала. Правда, Марин. Я думала, тетя Оля с тобой это обсудила.
Марина вздохнула:
— Ладно, проехали. Ты еще не продала их?
— Нет, конечно! — воскликнула Ксюша. — Я же сначала хотела с тобой посоветоваться. Все-таки странно, что какой-то незнакомец готов отдать столько денег за старые пластинки.
— Вот что, — решительно сказала Марина. — Никому ничего не продавай. Я сейчас приеду и заберу коллекцию.
— Конечно, забирай! — с облегчением ответила Ксюша. — Я и не думала, что они так много для тебя значат.
Закончив разговор, Марина повернулась к Дмитрию:
— Дим, ты не мог бы меня подвезти? Нужно срочно забрать пластинки.
— Без проблем, — кивнул Дмитрий. — Только давай позавтракаем сначала. Я тут, между прочим, блинчики пожарил.
Марина благодарно улыбнулась. Впервые за последние сутки она почувствовала, что все не так уж плохо.
Через час они уже подъезжали к дому Ксюши. Но у подъезда их ждал неприятный сюрприз — там уже стояла машина Ольги Петровны.
— Черт, — пробормотала Марина. — Только ее здесь не хватало.
— Может, я с тобой пойду? — предложил Дмитрий. — Мало ли что.
Марина покачала головой:
— Нет, я сама разберусь. Это мое дело.
Она вышла из машины и решительно направилась к подъезду. Дмитрий проводил ее обеспокоенным взглядом.
Поднявшись на нужный этаж, Марина увидела, что дверь в квартиру Ксюши приоткрыта. Изнутри доносились громкие голоса.
— Я тебе еще раз повторяю, Ксюша, — раздался голос Ольги Петровны, — эти пластинки теперь твои. Я их тебе подарила, значит, ты можешь делать с ними все, что захочешь!
— Но тетя Оля, — неуверенно возразила Ксюша, — Марина сказала…
— А Марина тут вообще ни при чем! — перебила ее Ольга Петровна. — Она просто завидует, что у тебя появилась возможность заработать.
Марина решительно толкнула дверь и вошла в квартиру.
— Привет всем, — спокойно сказала она. — О чем спор?
В комнате повисла напряженная тишина. Ольга Петровна и Ксюша застыли, глядя на Марину. На журнальном столике лежала стопка виниловых пластинок.
— Марина, ты что здесь делаешь? — первой нарушила молчание Ольга Петровна. — Я думала, ты уехала.
— Я приехала за своими вещами, мам, — спокойно ответила Марина. — За пластинками, которые ты без спроса отдала Ксюше.
Ольга Петровна поджала губы:
— Не понимаю, о чем ты. Я подарила эти старые пластинки Ксюше на день рождения. Они теперь ее.
— Тетя Оля, — неуверенно вмешалась Ксюша, — может, не стоит…
— Молчи, Ксюша! — оборвала ее Ольга Петровна. — Ты что, хочешь отказаться от подарка?
Марина глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие:
— Мам, давай начистоту. Ты не имела права распоряжаться моими вещами. Эта коллекция очень много для меня значит.
— Подумаешь, какие-то старые пластинки! — фыркнула Ольга Петровна. — Ты их даже не слушаешь. А Ксюше они пригодятся.
— Да, особенно если она их продаст, — саркастически заметила Марина.
Ольга Петровна удивленно посмотрела на племянницу:
— Ксюша, ты собралась их продать?
Ксюша улыбнулась:
— Знаешь, Марина, я так рада, что тетя Оля сначала решила с тобой посоветоваться насчет пластинок. Я бы не хотела, чтобы из-за подарка возникли проблемы в семье. Может, ты поможешь мне собрать свою коллекцию? Поделишься опытом, расскажешь, с чего начать?
— И правильно сделала, — кивнула Марина. — Потому что эти пластинки не продаются. Я забираю их домой.
— Никуда ты их не заберешь! — вскинулась Ольга Петровна. — Ксюша, не отдавай ей ничего. Это твой подарок!
Марина почувствовала, как внутри закипает гнев. Она сделала шаг к журнальному столику, но мать оказалась быстрее. Ольга Петровна схватила стопку пластинок и прижала их к груди.
— Мама, отдай пластинки, — тихо, но твердо сказала Марина.
— И не подумаю! — отрезала Ольга Петровна. — Ты ведешь себя как избалованный ребенок. Пора повзрослеть и научиться делиться.
— Делиться? — Марина не выдержала и повысила голос. — Ты называешь это «делиться»? Ты без спроса забрала мои вещи и раздала их! Это воровство, мама!
— Как ты смеешь! — возмутилась Ольга Петровна. — Я твоя мать! Я тебя вырастила…
— И что, теперь это дает тебе право распоряжаться моей жизнью и моими вещами? — перебила ее Марина. — Я уже взрослая, мама. У меня есть право на личное пространство и собственность.
Ольга Петровна побледнела:
— Ты… ты неблагодарная! После всего, что я для тебя сделала…
— Хватит! — вдруг крикнула Ксюша, заставив обеих женщин замолчать. — Прекратите ругаться! Тетя Оля, отдайте пластинки Марине. Это ее вещи.
Ольга Петровна растерянно посмотрела на племянницу:
— Но Ксюшенька…
— Никаких «но», — твердо сказала Ксюша. — Я не хочу быть причиной вашей ссоры. Марина, забирай свои пластинки.
Марина с благодарностью посмотрела на сестру. Ольга Петровна, поджав губы, молча протянула дочери стопку пластинок.
— Спасибо, Ксюш, — сказала Марина, забирая коллекцию. — Ты поступила правильно.
Она повернулась к матери:
— Мам, нам нужно серьезно поговорить. Но не сейчас. Мне нужно время, чтобы остыть и все обдумать.
Ольга Петровна ничего не ответила, только отвернулась к окну. Марина вздохнула и направилась к выходу.
— Марин, подожди, — окликнула ее Ксюша. — Тот мужчина, который хотел купить пластинки… Он оставил свой номер. Может, тебе стоит ему позвонить? Вдруг там действительно что-то ценное?
Марина задумалась на секунду, потом кивнула:
— Пожалуй, ты права. Давай номер, я с ним свяжусь.
Ксюша быстро написала номер на листке бумаги и протянула его Марине.
— Удачи, сестренка, — улыбнулась она. — И извини за всю эту историю.
Марина махнула рукой:
— Ты тут ни при чем. Спасибо, что все поняла.
Выйдя из подъезда, Марина увидела Дмитрия, который нервно расхаживал возле машины.
— Ну как? — спросил он, заметив подругу. — Все в порядке?
Марина показала ему стопку пластинок:
— Более-менее. Коллекцию я забрала, но осадок остался.
— Главное, что ты смогла вернуть свои вещи, — ободряюще сказал Дмитрий. — Поехали домой?
Марина покачала головой:
— Не сейчас. Мне нужно сделать один звонок.
Она достала телефон и набрала номер, который дала ей Ксюша. После нескольких гудков на том конце ответил мужской голос:
— Алло?
— Здравствуйте, — сказала Марина. — Мне сказали, что вы интересуетесь коллекцией виниловых пластинок…
— А, да-да! — оживился мужчина. — Я так понимаю, вы владелица той самой коллекции с автографом Виктора Цоя?
Марина удивленно подняла брови:
— Да, это моя коллекция. А откуда вы о ней узнали?
— О, это целая история! — засмеялся мужчина. — Понимаете, я коллекционер. Специализируюсь на редких записях советского и российского рока. И вот недавно услышал от знакомого о вашей коллекции. Особенно меня заинтересовала пластинка с автографом Цоя. Это же настоящая редкость!
Марина почувствовала, как у нее начинает кружиться голова. Она и не подозревала, что ее коллекция может представлять такую ценность.
— И… сколько вы готовы за нее заплатить? — осторожно спросила она.
Мужчина назвал сумму, от которой у Марины перехватило дыхание.
— Вы серьезно? — переспросила она.
— Абсолютно, — уверенно ответил коллекционер. — Я готов приехать и осмотреть коллекцию хоть сейчас. Если все в порядке, сразу же рассчитаемся.
Марина на секунду задумалась. Сумма была более чем внушительной. На эти деньги она могла бы купить собственную квартиру и больше не зависеть от матери. Но с другой стороны, эта коллекция была частью ее жизни, ее воспоминаний…
— Знаете что, — наконец сказала она. — Давайте встретимся завтра. Мне нужно подумать.
— Конечно-конечно, — согласился мужчина. — Я все понимаю. Это серьезное решение. Позвоните мне, когда будете готовы.
Закончив разговор, Марина повернулась к Дмитрию, который с любопытством наблюдал за ней.
— Ну что? — спросил он. — Куда едем?
Марина глубоко вздохнула:
— Домой. Мне нужно серьезно подумать.
Весь вечер Марина не находила себе места. Она то и дело брала в руки пластинки, рассматривала их, вспоминая, как собирала эту коллекцию.
Дмитрий, видя состояние подруги, старался не лезть с расспросами, но в конце концов не выдержал:
— Марин, может, расскажешь, что случилось? Ты сама не своя после того звонка.
Марина вздохнула и рассказала другу о предложении коллекционера.
— Ого! — присвистнул Дмитрий. — Да на эти деньги можно квартиру купить!
— Вот именно, — кивнула Марина. — И я не знаю, что делать. С одной стороны, это шанс начать новую жизнь, не зависеть от мамы. А с другой… Эта коллекция — часть меня. Я собирала ее годами.
Дмитрий задумчиво почесал затылок:
— Слушай, а почему бы тебе не продать только часть коллекции? Ну, ту самую пластинку с автографом Цоя, например. Остальное оставишь себе.
Марина удивленно посмотрела на друга:
— Знаешь, а ведь это идея. Надо будет обсудить это с коллекционером.
На следующий день Марина встретилась с коллекционером в небольшом кафе. Мужчина, представившийся Андреем Петровичем, оказался приятным собеседником и настоящим знатоком рока.
— Понимаете, Марина, — говорил он, бережно держа в руках пластинку с автографом Цоя, — такие вещи — это не просто музыка. Это история. Частичка души великого артиста.
Марина кивнула:
— Я понимаю. Поэтому мне так трудно расстаться с коллекцией. Но у меня есть предложение. Что если я продам вам только эту пластинку? Остальную часть коллекции я хотела бы оставить себе.
Андрей Петрович задумался:
— Хм, не скрою, меня интересовала вся коллекция. Но я понимаю ваши чувства. Хорошо, давайте обсудим цену за эту конкретную пластинку.
Они торговались недолго. В итоге сошлись на сумме, которая была меньше первоначального предложения, но все равно весьма внушительной.
— Вот и славно, — улыбнулся Андрей Петрович, пожимая руку Марине. — Знаете, я рад, что эта пластинка достанется именно мне. Обещаю, я буду беречь ее как зеницу ока.
Марина почувствовала легкую грусть, передавая пластинку новому владельцу, но в то же время ощутила облегчение. Она приняла правильное решение.
Выйдя из кафе, Марина набрала номер матери:
— Мам, нам нужно поговорить. Я приеду вечером, хорошо?
Ольга Петровна, к удивлению дочери, не стала спорить:
— Хорошо, Мариночка. Я буду ждать.
Вечером Марина стояла перед дверью родительской квартиры, собираясь с духом. Наконец, она позвонила.
Ольга Петровна открыла дверь и молча посторонилась, пропуская дочь. В комнате витал аромат свежеиспеченных пирожков — мамин фирменный способ извиняться.
— Присаживайся, — сказала Ольга Петровна, кивая на диван. — Будешь чай?
Марина кивнула. Некоторое время они сидели молча, потягивая чай и избегая смотреть друг на друга.
— Мам, — наконец начала Марина, — нам нужно серьезно поговорить.
Ольга Петровна вздохнула:
— Я знаю, доченька. Я… я была неправа. Не должна была трогать твои вещи.
Марина удивленно посмотрела на мать. Такого она точно не ожидала.
— Знаешь, — продолжила Ольга Петровна, — когда ты уехала, я все думала… Почему ты так рассердилась? И поняла — я ведь действительно нарушила твои границы. Ты уже взрослая, у тебя своя жизнь. А я все никак не могу это принять.
Марина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы:
— Мам, я понимаю, что ты хочешь как лучше. Но мне нужно, чтобы ты уважала мои решения. Даже если они тебе не нравятся.
Ольга Петровна кивнула:
— Я постараюсь, доченька. Правда постараюсь.
Марина глубоко вздохнула:
— И еще кое-что, мам. Я решила съехать. Насовсем.
Ольга Петровна побледнела:
— Но… куда?
— Я купила квартиру, — ответила Марина. — Небольшую, но свою. Помнишь ту пластинку с автографом Цоя? Я ее продала коллекционеру.
— Боже мой, — ахнула Ольга Петровна. — Неужели она столько стоила?
Марина кивнула:
— Да, мам. И знаешь, если бы ты ее тогда отдала Ксюше, я бы потеряла шанс на собственное жилье. Понимаешь теперь, почему нельзя распоряжаться чужими вещами?
Ольга Петровна виновато опустила глаза:
— Понимаю, доченька. Прости меня, пожалуйста.
Марина обняла мать:
— Уже простила, мам. Главное, что мы поняли друг друга.
— И ты… совсем уедешь? — дрогнувшим голосом спросила Ольга Петровна.
Марина улыбнулась:
— Ну что ты, мам. Буду приезжать в гости. И ты ко мне приезжай. Только…
— Только звонить заранее и не устраивать сюрпризов? — догадалась Ольга Петровна.
— Именно, — кивнула Марина.
Они просидели до поздней ночи, разговаривая и строя планы на будущее. Марина чувствовала, что груз с ее плеч наконец-то спал. Она знала, что впереди ее ждет новая жизнь — жизнь, в которой она сама будет принимать решения. И пусть не все будет гладко, но теперь она точно знала — мама всегда будет на ее стороне.
Уходя, Марина обернулась в дверях:
— Да, мам, чуть не забыла. Завтра ко мне придет Дима помогать с переездом. Ты не против, если я оставлю у тебя часть вещей на пару дней?
Ольга Петровна улыбнулась:
— Конечно, доченька. И передавай привет Диме. Кстати, может, пригласишь его на ужин на новоселье?
Марина рассмеялась:
— Мам, ну мы же договорились — никакого сватовства.
— Я и не думала! — притворно возмутилась Ольга Петровна. — Просто подумала, что молодому человеку нужно хорошо питаться. Особенно если он помогает с переездом.
Марина покачала головой, но улыбнулась:
— Ладно, там посмотрим. Спокойной ночи, мам.
— Спокойной ночи, доченька.
Через месяц Марина с мамой и Ксюшей сидели в уютном антикварном магазине, выбирая первую пластинку для новой коллекции Ксюши.
— Смотри, — говорила Марина, бережно доставая конверт с пластинкой, — это редкое издание. С него можно начать коллекцию.
— Как здорово, что мы вместе этим занимаемся! — радовалась Ксюша. — Гораздо интереснее создавать свою коллекцию, чем получить готовую.
Ольга Петровна с любовью смотрела на девочек:
— А я рада, что мы нашли способ сделать всех счастливыми.
