— Андрей, ты точно все взял? Список глянь.
— Блин, Свет, ну третий раз спрашиваешь. Всё взял.
— Галстук тот, в полоску?
— В сумке. И рубашки, и носки, и зарядка. Даже запасную взял — в прошлый раз твоя пригодилась.
— Костюм синий?
— Нет, серый. В Нижнем прохладно обещают.
— А пиджак?
— Тёмный. Слушай, я сам на такси. Чего тебе в такую рань срываться?
— Да ладно, когда выезжаем?
— В восемь точно надо, поезд в девять двадцать.
— Ну вот, я как раз маникюр отменю…
— Не вздумай. Нормально доеду, что я, маленький? Первый раз, что ли?
— Точно?
— Точно-точно. Давай спать, завтра рано вставать.
— Е-мое, телефон забыл на кухне, — Андрей выглянул из ванной с полотенцем на плече.
— Принести?
— Да нет, сам схожу, бриться ещё.
Света лежала в кровати, слушая, как муж собирается. Включил чайник, загремел чашкой. Вечером сама всё приготовила — и костюм, и рубашки в чехле, и носки новые купила. Двенадцать лет так — каждая командировка по расписанию.
— Свет, ты спишь? — заглянул в спальню. — Я пошёл.
— Не, тоже вставать уже буду. Удачи. Звони, как доедешь.
Хлопнула дверь. Света полежала ещё минут пять, потом встала. На столе — забытый бутерброд, недопитый чай. Сложила тарелки в раковину, смахнула крошки. В прихожей под вешалкой — скомканный лист бумаги. Наклонилась поднять — и замерла. Командировочные документы. На Ярославль.
В голове зашумело. Села прямо на банкетку. Перечитала ещё раз — точно, Ярославль. Но он же сказал — Нижний? Три дня, встреча с поставщиками…
Вскочила, схватила ключи от машины. До вокзала 15 минут, если без пробок. Успеет. Должна успеть увидеть, куда он на самом деле едет.
А через час уже звонила подруге.
— Лен, представляешь, я его выследила сегодня.
— В смысле?
— До вокзала за ним доехала. Он в Иваново взял билет! А говорил — Нижний. И в командировочном вообще Ярославль. Три разных города, ты понимаешь?
— Ничего себе… И что теперь?
— Не знаю. Руки трясутся до сих пор. Он через неделю снова уезжает. Думаю диктофон купить, маленький, там есть прослушка в реальном времени, В карман положу — может, хоть что-то пойму.
— А если найдёт?
— Да не найдёт, я присмотрела уже — плоский совсем, во внутренний карман пиджака влезет…
Через три дня Андрей вернулся — как обычно, с гостинцами. Конфеты любимые привёз, косметику какую-то.
— Ну как там, в Нижнем?
— Да нормально. Контракт подписали, условия хорошие.
— А с погодой как?
— Дождь был, зонт даже купил.
— А жил где?
— В «Марине», как всегда. Ты же знаешь — у нас контракт с ними.
Всё гладко, без запинки. Будто правда из Нижнего. Света промолчала про Иваново, не выдала себя. Через неделю — снова сборы.
— Куда теперь?
— В Тверь, на два дня.
Света достала новенький диктофон. Проверила, включила запись. Дождалась, пока Андрей в душ ушёл — и в потайной карман пиджака, который он на завтра приготовил…
Вечером, когда Андрей уехал, Света села в кухне, наушники воткнула. Сначала шум, шаги, машина. Потом вокзал.
— Здравствуйте, билет до Ярославля.
У Светы внутри всё оборвалось. В этот раз не соврал — правда в Ярославль. Может, зря она…
— Алло, да. На вокзале уже… Нет, сразу не смогу, в Ярославле встреча. К вечеру буду… Как Алиска? Температура спала?
Алиска? Света прибавила звук.
— Хорошо, что лекарства помогли. Завтра с утра к врачу поедете?.. Понял. Я позвоню, как освобожусь… И тебе тоже надо показаться, не затягивай… Деньги вчера перевёл, посмотри… Да, семьдесят тысяч, пока должно хватить.
Света сняла наушники. В висках стучало. Алиска. Температура. Лечение. Семьдесят тысяч.
Взяла телефон:
— Лена? Можешь говорить?
— Что там, Свет?
— Кажется, у него ребёнок есть. Там девочка какая-то, Алиса. Болеет. Он ей деньги переводит, про врача спрашивал…
— Погоди-погоди. Может, племянница?
— У него нет племянниц, ты же знаешь.
— А с кем разговаривал?
— Не понятно. Но у самого голос… спокойный такой. Будто сто раз так звонил.
Включила трансляцию с диктофона дальше:
— Квартиру продлили? Хорошо… Нет, в этом месяце я сам привезу, не надо никого просить…
— Подожди, тут дальше, — Света перемотала запись вперёд. — Вот, слушай…
— На той неделе в садик первый раз пошла. Заплакала, конечно… Да, знаю, сложно без мамы… Нет, правильно, что решились, дома совсем одна… Ты не переживай так, привыкнет.
— Лен, слышишь? Садик. Значит, лет пять ей… Получается, это же пока мы…
— А ты точно раньше ничего не замечала?
— Да вроде нет… Хотя… Знаешь, года четыре назад он странный был. Всё трубку хватал, в другую комнату уходил. Я думала — работа, тендеры эти. А потом само прошло.
— И что теперь?
— Не знаю. Голова кругом. Вроде не гулял налево — я бы почувствовала. А тут… Ребёнок, Лен. Живой человек.
— Может, поговорить?
— И что сказать? «Я тебе диктофон подложила»? Он же не простит такое. Да и… страшно.
— Чего страшного?
— А вдруг… вдруг он к ним уйдёт? У нас же детей нет, сама знаешь почему. А там — девочка. Родная дочь.
На записи снова его голос:
— Хорошо, договорились. Завтра с утра встреча, потом сразу к вам. Купил ей тут книжку про принцесс, показать хочу… Ага, как обычно, на два часа только… Ну не плачь, что ты… Постараюсь почаще приезжать.
— Слушай, Лен, я завтра за ним поеду.
— В смысле?
— Он в командировку собирается. Говорит — снова Тверь. А я узнала расписание поездов до Ярославля. Возьму машину и следом.
— Ты с ума сошла? Одна?
— А что делать? Я уже неделю не сплю. Всё прокручиваю эту запись, каждое слово. Алиска эта… Не могу больше.
В этот раз Андрей собирался особенно тщательно. Выглаженные рубашки, новый галстук. И этот запах — любимый её парфюм, который она ему на прошлый новый год подарила.
— Может, не надо? — Лена в десятый раз звонила. — Мало ли что там…
— Надо, Лен. Я должна знать.
Полдня тряслась в машине следом за поездом. Едва не потеряла его на вокзале в Ярославле. Потом — маршрутка на окраину, спальный район. Пятиэтажки, детская площадка.
Андрей зашёл в третий подъезд. Света подождала пару минут и проскользнула следом. Поднялась на пролёт выше, прислушалась. Звонок, шаги за дверью.
Открыла женщина. Обычная — лет тридцати, в домашнем платье. Уставшая. Из квартиры донёсся детский голос:
— Папа приехал! Папа!
Света прижалась к стене. В подъезде пахло кошками и жареной рыбой. Звуки доносились отчётливо — как будто прямо над ухом.
Маленькая худенькая девочка с двумя хвостиками выбежала в коридор. Андрей подхватил её на руки, и Света через пролет едва увидела, как он уткнулся носом в макушку дочери. На шее у ребёнка — тонкая золотая цепочка. Такую же Андрей когда-то дарил Свете на первую годовщину.
— Смотри, что я тебе привёз, — достал из портфеля книжку, ту самую, про принцесс.
— Ой, с наклейками! — девочка прижала книгу к груди. — Мам, смотри!
— Алис, дай папе хоть раздеться.
Папе. Света зажмурилась. Вот так просто — папа. Двенадцать лет вместе, а она не знала…
— На работу пойдёшь? — голос женщины. — Может, останешься? Алиска скучает.
— Не могу, вечером встреча. Я на два часа только.
— Как всегда…
Света медленно побрела к остановке. В голове крутились обрывки фраз с диктофона — «температура», «лекарства», «врач». Теперь всё встало на места. Другая? Или просто дочь? Больной ребёнок, которому нужна помощь.
Телефон завибрировал — Лена.
— Ну что там? — голос у нее был встревоженный.
— Я как будто в параллельной реальности, Лен. Он там… совсем другой. Нежный, заботливый. Витамины ей привёз, платье. А она его папой зовет.
— И что теперь делать будешь?
— Не знаю. Я думала — там женщина другая, красивая, молодая. А тут… Уставшая мама с больным ребёнком. И он им помогает.
— Да какая разница? Он же врал тебе! Столько лет врал!
— А что ему оставалось? Знаешь, я ведь вспомнила… Помнишь, я на операцию копила? Пять лет назад? Он тогда все свои заначки отдал. А оказывается — не все. Часть денег им шла.
— Света, ты что, оправдываешь его?
— Нет… Не знаю. Я злюсь, обидно до слёз. Но эта девочка… Она ведь ни в чём не виновата. Худенькая такая, бледная. И он к ним ездит не от хорошей жизни.
За стеной хлопнула дверь подъезда. Света вздрогнула:
— Всё, он выходит. Перезвоню.
До дома Света ехала будто в тумане. Выключила телефон — не хотелось ни с кем говорить. Даже с Ленкой.
В голове крутились обрывки — «папочка», «на два часика», «витамины новые». Всё складывалось — и командировки внеплановые, и звонки в другой комнате, и заначки, которые не найти.
Открыла шкаф с документами. Достала папку с больничными выписками — своими. Пролистала — «бесплодие», «низкий шанс», «рекомендуется суррогатное…». Когда узнала — рыдала неделю. Андрей тогда на руках носил, успокаивал. Говорил — не переживай, справимся, ты у меня одна такая…А она тогда решила уйти. Андрей не мог смириться.
А через полгода начались эти странные командировки. Быстрые звонки. Деньги куда-то утекали.
В прихожей зашуршал ключ — Андрей вернулся. Как обычно — уставший, но спокойный. Поцеловал в щёку:
— Ты чего не спишь? Поздно же.
— Андрей…
— М?
— Я знаю про Алису.
Андрей замер с чайником в руках. Медленно поставил его обратно.
— Как?..
— Диктофон в карман положила. Прости. И… в Ярославле сегодня была. Видела вас.
Он опустился на табуретку. Лицо серое, губы дрожат:
— Свет, я…
— Давно?
— Да. Всё глупо вышло. Я даже имени её не запомнил. А через месяц звонок — я беременна, рожать буду.
— А потом?
— Потом родилась Алиса. Маленькая совсем, слабенькая. У Тани — это мать её — работы нормальной нет, с больным ребёнком не найти. Я помогать начал.
— И врал мне. Все эти годы.
— Свет, я… я тебя тогда и так потерял. Ты после больницы сама не своя была, ушла. Я тебя еле вернул. А тут — чужой ребёнок. Думал — ненадолго, справятся без меня. А потом Алиска заболела серьёзно…
— Почему не сказал? Хоть потом?
— Каждый день собирался. А как представлю, что уйдёшь…
— Знаешь, что обиднее всего? — Света встала, прошлась по кухне. — Не то, что у тебя дочь есть. А то, что ты не верил в меня. Думал — психану, брошу, закачу истерику.
— А ты бы не закатила?
— Да, больно было бы. Да, плакала бы. Но я же… я же тебя люблю. Думаешь, не видела, как ты мучаешься все эти годы? Как в телефон смотришь, когда думаешь, что я не вижу? Как деньги считаешь по вечерам?
Андрей молчал, крутил в руках чашку.
— Она правда болеет? — тихо спросила Света.
— С почками проблемы, на диализе. Таня на двух работах, чтоб на лекарства хватало…
— А ты им…
— Квартиру снимаю, врачей оплачиваю. Таня гордая — больше не берёт. Говорит — только на ребёнка.
Света подошла к окну. В темноте мигали фонари, шелестели деревья. Шесть лет он разрывался между двумя домами. Врал, изворачивался, придумывал командировки. А она и не заметила…
— И что теперь? — спросил Андрей. В голосе страх.
— Теперь… теперь будешь ездить к ним нормально. Не прячась. И Алису… покажешь мне?
— В смысле?
— В прямом. Она же твоя дочь. Значит, и мне не чужая.
— Свет…
— Только врать больше не смей. Никогда. Слышишь?
Андрей кивнул. Глаза мокрые.
— И… ещё. Может их сюда перевезём? В соседнем доме квартиры сдаются. Будет ближе, и за Алисой присмотр. А то мотаешься туда-сюда…
— Ты серьёзно?
— А похоже, что шучу? — Света вытерла щёки. — Только… познакомь нас сначала. Правильно. Чтобы не напугать.
— Господи, Свет… — Андрей встал, шагнул к ней. — Ты же…
— Да знаю я. Мог бы и раньше рассказать.
Первая встреча
Выбрали парк аттракционов — нейтральная территория, много людей, не так страшно. Света купила плюшевого зайца — розового, с бантом. Полчаса выбирала в магазине, чуть с ума не сошла.
— Может, не надо? — спросила Ленку. — Вдруг не понравится?
— Свет, это ребёнок. Любой ребёнок любит игрушки.
И вот теперь сидела на лавочке, прижимая к себе этого зайца. Андрей ушёл встречать их у входа.
Издалека увидела — идут. Алиса в голубом платье, том самом, новом. Два хвостика с бантами. В руке — мороженое. Рядом — мама её, Таня. Андрей что-то рассказывает, девочка смеётся.
— Алис, помнишь, я тебе говорил — есть у меня хороший друг? Вот, познакомься — это Света.
Девочка спряталась за маму. Глаза круглые, любопытные.
— Привет, — Света через силу улыбнулась. — А это тебе. Смотри, какой зайчик.
— Ой, розовый! — Алиса осторожно взяла игрушку. — Мам, смотри какой!
— Что надо сказать? — тихо спросила Таня.
— Спасибо…
— На карусели пойдём? — предложил Андрей.
Через час Алиса уже вовсю болтала со Светой. Показывала фокусы с платком, которые выучила в больнице. Рассказывала про подружку Машу и кота Барсика.
— А ты правда папин друг?
— Правда.
— И часто к нам будешь приходить?
Света переглянулась с Андреем:
— Если можно…
— Можно! — Алиса схватила её за руку. — Пойдём на качели? А потом мороженое? А потом…
К вечеру без сил упали на лавочку. Алиса с мамой ушли домой — завтра опять по врачам.
— Ну как? — осторожно спросил Андрей.
— Хорошая девочка. Умная. На тебя похожа…
— Света…
— Что?
— Спасибо тебе.
Через месяц
— А это твоя комната будет, — Света распахнула дверь. — Тут обои поменяем, шторы повесим. Какие хочешь — такие и купим.
Алиса осторожно зашла внутрь. Огляделась:
— Прямо моя? Совсем?
— Совсем твоя. И кровать новую поставим, и стол для уроков. Ты же в школу скоро?
— Через год только…
— Ну вот, как раз подготовимся.
Таня стояла в дверях — бледная, растерянная:
— Света, может не надо? Мы же справляемся…
— Надо. Андрей с ума сходит — то к вам, то к нам. А тут — пять минут ходьбы. И Алиске спокойнее будет — папа рядом.
— Я не знаю…
— А ты не знай. Просто соглашайся.
На кухне, поздно вечером, когда Алиса с Таней ушли домой
— Свет, я должен сказать… — Андрей мял в руках полотенце. — Ты же понимаешь, что я… что я налево сходил тогда. Но я тебе клянусь. Первый и единственный раз в жизни.
— Понимаю.
— Это было тогда… когда ты узнала про детей. Помнишь, собрала вещи, сказала — ухожу, не хочу тебя мучить. А я как дурак в бар пошёл. Всю ночь пил. Дальше почти ничего не помню… Утром проснулся — стыдно так, что жить не хотелось. А через месяц Таня позвонила.
Света молчала, перебирала чайные ложки в ящике.
— Ты… простишь?
— Знаешь что, — она закрыла ящик. — Ты сейчас это сказал, и всё. Больше об этом не говорим. Никогда.
— Но…
— Андрей, я серьёзно. Было и было. У нас теперь другая жизнь. И девочка есть — не важно как, но есть. Так что хватит об этом.
Через полгода
В их жизни появились новые ритуалы. По субботам — парк или кино. По воскресеньям Алиса оставалась у них ночевать — Таня могла отдохнуть. На день рождения накрыли огромный стол — с тортом, шарами, конкурсами.
— Мам, а можно Света придёт ко мне в школу? — Алиса прижимала к груди новый ранец. — У нас же праздник будет, день знаний…
— А тебе хочется?
— Ага! И папа придёт, и ты, и Света. У всех по одной маме будет, а у меня — и мама, и Света!
Таня переглянулась со Светой. Та улыбнулась:
— Конечно приду. И цветы учительнице купим самые красивые.
Год спустя
— Лен, знаешь что я поняла? — Света помешивала плов на плите. — Хорошо, что я тот диктофон подложила.
— Серьёзно? После всего, что было?
— А представь — не узнала бы? Так бы и жили: Андрей разрывался бы между нами, врал, психовал. Алиска без отца нормального росла бы. Таня одна со всем справлялась…
— Но ты же столько пережила.
— Зато теперь… Знаешь, когда Алиска в первый раз меня «тётя Света» назвала — я разревелась. Прямо в магазине, у кассы. Кассирша решила, что поругались.
— А сейчас?
— А сейчас она меня второй мамой зовёт. Тихонько так, будто секрет у нас. И знаешь… я ведь правда ею стала. По-своему.
В прихожей хлопнула дверь — Андрей с Алисой вернулись из школы.
— Света, Света! Смотри, пятёрка по математике!
— Молодец какая! А давай папе не скажем пока? Вечером торт купим, отметим, и тогда сюрприз сделаем?
Алиса закивала, прижала палец к губам — молчу, мол. Убежала в свою комнату — переодеваться.
Андрей обнял Свету сзади, уткнулся носом в шею:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что простила. За то, что приняла. За то, что полюбила её.
— Глупый ты, — Света развернулась к нему. – Дети не виноваты…
