— Инга, запиши в моё расписание, чтобы я позвонила завтра с утра… — начала говорить Елена Викторовна своей секретарше, как по рабочему столу раздалась громкая вибрация от сообщения:
«Мам, ты обещала прийти на мой концерт в музыкальной школе.» — написала ей Ксюша, её дочка.
Чёрт. Она действительно обещала. И снова забыла.
– Так, Инга, отмени встречу с инвесторами, – произнесла она новое указание своей подчинённой.
– Елена Викторовна, но они прилетели из Сингапура специально…
– Я сказала – отмени!
Схватив сумку, она выбежала из офиса. Каблуки стучали по мраморному полу, словно отсчитывая упущенные минуты. Концерт начался полчаса назад.
Когда она ворвалась в актовый зал музыкальной школы, со сцены уже звучали аплодисменты. Ксюша, её дочь, кланялась публике, держа в руках скрипку. Рядом с ней стояла приятная на вид женщина лет тридцати с хвостиком и улыбалась, положив руку девочке на плечо.
– Кто это? – шёпотом спросила Елена у сидящей рядом женщины.
– Как кто? Наталья Сергеевна, новая жена Ксюшиного папы. Она не пропускает ни одного выступления, такая заботливая.
Лена почувствовала, как внутри что-то неприятно кольнуло.
После концерта она нашла дочь в гардеробе:
– Ксюшенька, прости, я…
– Опоздала? – Ксеня даже не обернулась, продолжая застёгивать куртку. – Ничего нового.
– У меня была важная…
– Да у тебя всегда есть что-то важнее меня, мама! – в голосе дочери звучала горечь. – Наташа, папина новая жена, вот смогла приехать, хотя у неё тоже работа, а ты где была?
– Наташа? – Лена поморщилась. – С каких пор она стала просто Наташей?
– С тех пор, как начала интересоваться моей жизнью, – Ксения наконец повернулась к матери. – Знаешь, она даже знает название моей любимой группы. А ты?
Елена растерянно молчала.
– Вот именно, – кивнула дочь. – Ты даже не знаешь, что я уже год как бросила рисование и занимаюсь танцами.
– Ксюша! – раздался голос от входа. Там стояла Наталья, улыбающаяся и какая-то… домашняя. – Поехали, папа ждёт нас в ресторане, отметим твой успех!
– Никуда она не поедет, – отрезала Лена злобно. – У неё завтра школа.
– Вообще-то завтра воскресенье, – тихо произнесла Ксюша.
– Что?
– Завтра воскресенье! И я поеду с папой и Наташей, потому что они хотя бы помнят, какой сегодня день недели!
Девочка подхватила рюкзак и быстро направилась к выходу. Наталья виновато улыбнулась:
– Елена, может, присоединитесь к нам?
– Не указывайте мне, что делать с моей дочерью, – процедила женщина сквозь зубы.
Оставшись одна в пустом гардеробе, она достала телефон. На заставке была фотография трёхлетней Ксюши. Когда же она в последний раз обновляла это фото? Когда вообще последний раз фотографировала дочь?
Экран телефона мигнул – пришло сообщение от Инги:
«Елена Викторовна, инвесторы согласились перенести встречу на завтра».
Завтра… Когда всё стало измеряться только завтрашними встречами и контрактами?
На парковке она увидела, как Ксюша садится в машину отца. Наталья заботливо поправила ей воротник куртки, что-то рассказывая и смеясь. Они выглядели как настоящая семья.
А кем была она? Просто женщиной, которая когда-то родила эту девочку?
Телефон снова зазвонил. Рабочий номер.
– Да, Инга, – устало ответила Елена Викторовна. – Готовь документы к завтрашней встрече. И… узнай, где можно купить билеты на концерт группы… – она осеклась, понимая, что даже не знает, какую музыку слушает её собственная дочь.
Прошло две недели. Елена сидела в машине напротив школы, нервно поглядывая на часы. Сегодня она решила сама забрать Ксюшу после уроков – первый раз за долгое время. На заднем сидении лежал пакет с новым айфоном – попытка задобрить дочь.
Звонок прозвенел двадцать минут назад, но Ксении всё не было. Наконец, она увидела знакомую фигурку… рядом с Натальей.
Лена выскочила из машины:
– Ксюша! А ну-ка быстро сюда!
Дочь вздрогнула от неожиданности:
– Мама? Ты что здесь делаешь?
– Это я должна спрашивать, что здесь делает она! – Лена указала пальцем на Наталью.
– У Ксюши сегодня важное выступление в танцевальной студии, – спокойно ответила та. – Мы договорились, что я её заберу.
– Какое ещё выступление? А почему мне никто ничего об этом не сказал?
– Потому что ты никогда и не спрашиваешь ни о чём таком, мама! – выкрикнула девочка. – А я, между прочим, говорила тебе об этом неделю назад, но ты, как обычно… Слышишь только то, что хочешь, и всегда занята телефонными разговорами!
На троицу начали коситься любопытные школьники и их родители.
– Садись в машину, – процедила Лена дочери. – Мы едем домой.
– Нет! У меня выступление!
– Я сказала – домой!
– Елена, – мягко вмешалась Наталья, – давайте не будем…
– Заткнись! – взорвалась Лена. – Ты кто такая вообще? Решила поиграть в заботливую мамочку? Это МОЯ дочь!
– Твоя дочь? – Ксюша подошла ближе, глаза её блестели от слёз. – А ты помнишь, когда последний раз спрашивала, как у меня дела? Когда интересовалась моими увлечениями? Когда просто обнимала меня?
– Я работаю! Я обеспечиваю тебе…
– Деньги? – Ксения горько усмехнулась. – Да, у меня есть всё. Кроме матери.
– Не смей так говорить! – Елена схватила дочь за руку. – А ну садись в машину!
– Отпусти её, – голос Наташи стал жёстким. – Ты делаешь ей больно.
– Не указывай мне, как обращаться с моим ребёнком!
– Ребёнком? – девочка вырвала руку. – Ты даже не знаешь, что я уже не ребёнок! Мне пятнадцать, мама! Пятнадцать! А ты всё ещё думаешь, что мне три года, как на заставке твоего телефона!
Елена замахнулась, чтобы ударить дочь, но Наталья перехватила её руку:
– Только попробуй.
– Убери от меня свои руки! – Лена оттолкнула женщину. – Ксюша, последний раз говорю – садись в машину!
– Нет.
– Что?
– Я сказала – нет! – Ксения отступила назад. – Я еду на выступление. С Наташей. А ты… Ты можешь вернуться в свой офис. Там тебе самое место.
– Ах так? – Елена достала из машины пакет, разорвала коробку с телефоном и швырнула его под ноги дочери. – Думала купить тебя новым телефоном! Держи! Может, хоть он заменит тебе мать!
– Вот теперь ты действительно показала, кто ты есть, – тихо произнесла Ксюша. – Поехали, Наташ.
Они сели в машину Натальи и уехали, оставив Лену стоять посреди школьного двора под любопытными взглядами подростков.
– Прекрасное представление, – прокомментировал кто-то из учеников.
– Заткнись! – крикнула Елена, но её голос сорвался на всхлип.
Она села в машину, достала телефон и набрала номер своего адвоката:
– Алло, Володь? Готовь документы. Я подаю на единоличную опеку.
Пустой кабинет психолога казался Елене слишком тесным, несмотря на большие окна и минималистичный интерьер. Напротив неё сидела женщина лет пятидесяти с внимательным взглядом.
– Я не понимаю, почему должна здесь находиться, – она нервно теребила ремешок часов. – Это требование суда абсурдно.
– Посещение семейного психолога – обычная практика в делах об опеке, – спокойно ответила специалист. – Расскажите, когда вы в последний раз разговаривали с Ксюшей?
– Три недели назад, в школьном дворе.
– И как прошёл разговор?
Елена поморщилась, вспоминая тот день:
– Она выбрала эту… Наталью вместо меня.
– А вы дали ей выбор?
– Что?
– Я спрашиваю, – психолог подалась вперёд, – вы предложили ей выбор или поставили ультиматум?
В дверь постучали. Секретарь сообщила, что пришла Ксения. Елена напряглась, когда дочь вошла в кабинет.
– Здравствуй, мама, – холодно произнесла девочка, садясь на дальний край дивана.
– Ксюша, расскажи, как ты себя чувствуешь? – спросила психолог.
– Преданной.
Лена вскочила:
– Преданной? Это я предана! Моя собственная дочь предпочла мне какую-то…
– Сядьте, пожалуйста, – твёрдо сказала психолог. – Ксюша, продолжай.
– Знаешь, мам, – девочка впервые посмотрела матери в глаза, – я недавно нашла свой старый дневник. Там была запись трёхлетней давности: «Мама обещала прийти на мой день рождения. Может, в этот раз получится?» Не получилось. Ни тогда, ни потом.
– У меня была важная…
– Встреча, конференция, сделка, – перебила Ксения. – Всегда что-то важнее меня.
– Я делала это для тебя! – Елена снова вскочила. – Чтобы у тебя было всё!
– А ты спросила, чего я хочу?
В кабинете повисла тяжёлая тишина.
– Ксюша, – психолог мягко улыбнулась, – расскажи маме о своих танцах.
– Зачем? – девочка пожала плечами. – Ей неинтересно.
– Нет, интересно! – воскликнула Елена. – Я… Я хочу знать.
– Правда? – Ксеня горько усмехнулась. – Хорошо. Я занимаюсь современными танцами уже год. У меня есть партнёр, Максим. Мы готовим номер для международного конкурса. Наташа помогает с костюмами и возит на репетиции. Папа приходит на все выступления. А ты… ты даже не знала об этом до скандала в школе.
Лена почувствовала, как к горлу подступает ком:
– Я могу измениться.
– Зачем? – в голосе дочери звучала усталость. – Чтобы выиграть суд? Доказать что-то папе? Или себе?
– Потому что я люблю тебя! – Лена расплакалась. – Ты моя дочь!
– Любишь? – Ксения встала. – Тогда скажи, какой мой любимый цвет? Что я ем на завтрак? С кем дружу? Чего боюсь? Ты ничего обо мне не знаешь, мама. И я не уверена, что хочешь знать.
Психолог сделала пометку в блокноте:
– Елена, вы подали на единоличную опеку. Но задумывались ли вы, что нужно вашей дочери?
– Я её мать! Я лучше знаю…
– Нет, не знаешь! – закричала девочка. – Ты ничего не знаешь! И этот суд… Это просто твоё эго! Твоя обида! Твоя ревность к Наташе! При чём здесь я?
Лена замерла с открытым ртом. А ведь дочь права. Всё это время она думала только о себе.
– Сеанс окончен, – объявила психолог. – Елена, вам есть о чём подумать до следующей встречи.
Ксюша первой вышла из кабинета. Елена медленно собирала сумку, когда психолог произнесла:
– Знаете, ещё не поздно всё исправить. Но начать нужно с честного ответа самой себе: вы хотите вернуть дочь или просто выиграть?
Зал суда гудел, как растревоженный улей. Елена сидела, стиснув зубы, пока её адвокат зачитывал очередное ходатайство. На противоположной стороне расположились бывший муж с Натальей и Ксюшей. Дочь демонстративно не смотрела в её сторону.
– Ваша честь, – вещал адвокат Елены, – моя клиентка имеет стабильный высокий доход, просторную квартиру в престижном районе…
– И абсолютное отсутствие времени на собственного ребёнка, – перебил адвокат бывшего мужа. – У нас есть показания школьного психолога, классного руководителя и…
– Протестую! – вскочил адвокат Елены. – Это манипуляция!
Судья устало постучал молотком:
– Протест отклонён. Продолжайте.
– Более того, – адвокат достал папку, – у нас есть видеозапись инцидента возле школы, где истец проявила неконтролируемую агрессию.
Елена побледнела. В зале включили проектор, и на стене появились кадры той злополучной сцены. Она увидела себя со стороны – искажённое злобой лицо, занесённая для удара рука, разбитый телефон…
– Выключите, – прошептала она.
– Что, простите? – переспросил судья.
– Выключите это! – Елена вскочила. – Я всё поняла! Я… я отзываю иск.
В зале повисла тишина.
– Ксюша, – Елена повернулась к дочери, – прости меня. Я была чудовищной матерью.
– Только сейчас заметила? – горько усмехнулась девочка.
– Нет. Я давно это знала, просто… – Елена всхлипнула. – Просто не хотела признавать. Мне было проще покупать тебе вещи, чем дарить время. Проще обвинять других, чем измениться самой.
Наталья положила руку Ксюше на плечо, но та её сбросила:
– И что теперь? Думаешь, одного «прости» достаточно?
– Нет, – Елена покачала головой. – Конечно, нет. Я… я уволилась с работы.
– Что? – бывший муж впервые подал голос.
– Да. Вчера. Приняла предложение в меньшей компании. График свободный, офис близко к дому.
– Зачем? – прищурилась Ксюша.
– Затем, что я хочу быть твоей мамой. Настоящей мамой. Не той, что дарит айфоны, а той, что… – голос Елены дрогнул, – той, что знает любимый цвет своей дочери. И чего она боится. И с кем дружит.
Ксюша закусила губу:
– Синий. Я боюсь пауков. И моя лучшая подруга – Катя Соловьёва.
– Я хочу знать больше, – прошептала Елена. – Если ты позволишь.
– Ваша честь, – подал голос адвокат Елены, – моя клиентка…
– Молчите, – оборвала его Елена. – Я больше не ваша клиентка.
Она подошла к дочери:
– Я не прошу тебя вернуться. Не прошу простить. Просто… Дай мне шанс стать лучше. Быть рядом. Хотя бы иногда.
Ксюша посмотрела на отца, потом на Наталью:
– А как же твоя гордость?
– К чёрту гордость, – Елена опустилась на колени. – Я просто хочу свою дочь назад. Не в квартиру – в жизнь.
– Вы понимаете, – вмешался судья, – что все эти эмоции нужно оформить юридически?
– Понимаю, – кивнула Елена, не сводя глаз с дочери. – Я согласна на любые условия. Главное…
– Я буду приходить по выходным, – вдруг сказала девочка. – Для начала.
– Спасибо, – прошептала Елена.
– И ты придёшь на мой конкурс?
– В первом ряду. Обещаю.
– Все свободны, – объявил судья, стукнув молотком. – Документы оформите у секретаря.
Люди начали расходиться, но Елена всё ещё стояла на коленях, боясь спугнуть момент. Ксения неуверенно шагнула вперёд и вдруг крепко её обняла:
– Не подведи меня снова, мам. Пожалуйста.
Шесть месяцев спустя.
Елена нервно поправляла букет в руках, стоя у входа в концертный зал. Международный конкурс современного танца собрал полный зал зрителей. Она пришла за час до начала, боясь опоздать хоть на минуту.
– Елена? – окликнула её Наташа, появившись с огромной сумкой костюмов. – Не ожидала увидеть вас так рано.
– Я обещала быть в первом ряду.
Неловкое молчание повисло между женщинами.
– Ксюша очень волнуется, – наконец произнесла Наталья. – Может, зайдёте к ней? Гримёрка третья слева.
Елена благодарно кивнула и направилась по указанному коридору. Из-за двери доносились голоса.
– Я не могу, пап! – голос дочери дрожал. – Колено просто убивает!
– Милая, может, снимемся с конкурса? – это был бывший муж.
– Нет! Мы с Максимом полгода готовились! Я не могу его подвести!
Елена распахнула дверь:
– Что случилось?
Ксюша сидела на стуле, прижимая лёд к колену. По щекам текли слёзы, размазывая макияж.
– Старая травма, – пояснил бывший муж. – На репетиции потянула.
– Я выступлю! – упрямо заявила Ксения упрямо. – Просто дайте мне обезболивающее.
– Нет, – твёрдо сказала Елена.
– Что?
– Я сказала нет. Никаких обезболивающих.
Девочка вскочила, поморщившись от боли:
– Ты не можешь мне указывать! Ты даже не живёшь с нами!
– Зато я твоя мать. И я не позволю тебе калечить себя.
– Какая же ты… – Ксюша задохнулась от возмущения. – Полгода притворялась, что изменилась, а теперь опять командуешь!
– Я не командую, – Елена подошла к дочери. – Я забочусь. Есть разница.
– Нет никакой разницы! – закричала Ксюша. – Ты просто хочешь всё контролировать! Как всегда!
В гримёрку заглянул встревоженный Максим:
– Ксень, у нас пятнадцать минут…
– Уходи! – Ксюша разрыдалась. – Я всех подвела!
Елена присела перед дочерью:
– Послушай. Я знаю, как важен этот конкурс. Знаю, сколько вы репетировали. Но твоё здоровье важнее.
– Откуда тебе знать? Ты даже на репетициях не была!
– Была. На каждой. Просто ты не видела.
Ксения замерла:
– Что?
– Я приходила после работы. Сидела на балконе. Наталья знала.
– Зачем?
– Хотела убедиться, что не пропущу ни одного твоего движения. Ни одного прогресса.
Бывший муж удивлённо присвистнул:
– Вот это новости.
– И именно поэтому, – продолжила Елена, – я знаю, что если ты сейчас выступишь, то можешь навсегда забыть о танцах.
Девочка всхлипнула:
– Но конкурс…
– Будет ещё много конкурсов. А колено у тебя одно.
– Максим…
– Поймёт. Если нет – значит, он не тот партнёр, который тебе нужен.
Ксюша уткнулась матери в плечо:
– Я так старалась…
– Я знаю, солнышко. Я видела.
– Простите, – в дверях появилась Наталья, – организаторы спрашивают…
– Мы снимаемся, – твёрдо сказала Елена. – Ксении нужен врач.
Наталья кивнула:
– Я уже вызвала. Будет через десять минут.
– Спасибо, – прошептала Ксюша. – Всем спасибо.
Позже, когда врач осмотрел колено и сказал, что нужен рентген, хотя и без него понимает, что не всё хорошо в колене девочки, Ксюша поймала мать за руку:
– Мам?
– Да?
– Я была неправа. Ты действительно изменилась.
Елена улыбнулась:
– Ради тебя – что угодно.
– Знаешь, – дочка замялась, – может, будешь заходить не только по выходным? Просто… почаще?
– С радостью, – Елена поцеловала дочь в макушку. – Но сейчас тебе нужно отдохнуть.
– Останься, – попросила Ксюша её. – Пожалуйста.
И Елена осталась, понимая, что впервые за долгое время сделала правильный выбор – выбрала быть матерью, а не боссом, защитником, и не тираном…
