— Не сестра ты мне после этого, понятно? — негодуя от собственной злости, вопила Варя. — Отпусти меня, говорю. Зачем ты меня закрыла здесь? Выпусти меня сейчас же! Я всё равно уйду, можешь даже не стараться! Из окна сейчас выпрыгну, отпусти! Га.ди.на такая!
Вопли и визги нетрезвой сестры были слышны на всю округу. Уже два раза в дверь Рябининых звонили соседи сверху и снизу. А сосед с площадки вообще предложил помощь, думая, что в квартире драка.
— Помочь? Не надо? Ну, может, тогда хоть полицию вызвать? — спросил он по телефону у Ларисы, которая жила в этой квартире с мужем уже шестой год. И все соседи знали их как спокойных и неконфликтных супругов.
— Нет, Арсений, не нужно. Это наши семейные разборки. Скоро всё закончится, уверяю вас. Простите, что так громко.
Варвара пошумела ещё минут десять и притихла. Наверное, уснула. Ведь количество спиртного, которое она сегодня приняла на грудь, судя по её внешнему и виду и запаху, была просто поражающим.
Лариса увидела с балкона, что её нетрезвый спутник, этот ненормальный Денис, из-за которого сестра опустилась и стала вести такой образ жизни, ждал её внизу, у подъезда. С надеждой поглядывал наверх, на окна Ларисиной квартиры.
Сегодня младшая сестра в очередной раз пришла просить у старшей денег. Институт, в который Варя с таким успехом и лёгкостью поступила год назад, она забросила, с родителями общалась редко, где-то постоянно зависая с новой компанией. Как такое могло произойти с тихоней и отличницей, какой была Варя в школе, родным было непонятно. Как говорится, в тихом омуте…
Стоило девушке закончить школу и поступить в институт, как её понесло не туда. За несколько месяцев она изменилась до неузнаваемости. То ли действительно, так долго скрывала свою натуру, а тут развернулась и показала себя во всей красе. То ли попала под влияние плохой компании, влюбившись в Дениса, который и познакомил Варвару со своими непутёвыми друзьями.
И родители, и старшая сестра много раз пытались говорить с ней, ругали, грозили, наказывали, закрывали дома. Всё было без толку. Варвара как будто вознамерилась испортить себе жизнь, прекрасно осознавая, к чему могут привести подобные компании.
— Да ты понимаешь, что ты так сопьёшься? А там и до дури всякой запрещённой недалеко! Ты что в тюрьму захотела, Варя? Ведь одному Богу известно, чем занимаются твои дружки и где берут деньги на весёлую жизнь, — возмущалась мать Лидия Анатольевна, всегда до этого гордившаяся своими дочерьми — отличницами и примерными девочками.
— Отстань, это моя жизнь! Что вы все меня учите? Как хочу, так и живу! — кричала младшая дочь и опять уходила туда, где была весёлая компания и беспечное времяпровождение.
— А мы вот её под замок посадим, узнает тогда! Ишь, взрослая какая стала! Я мигом тебе мозги вправлю! — грозил отец, для острастки держа ремень в руках.
— Только попробуй, вообще тогда домой не вернусь! — нагло отвечала потерявшая всякий страх Варвара и уходила вместе с Денисом, который уже дожидался её возле подъезда.
Вероятно, с подачи своего ушлого дружка Варвара несколько раз уже предпринимала попытки взять в долг у старшей сестры Ларисы. Но всякий раз получала отказ и совет прекратить так себя вести.
Лариса с мужем жили в квартире, которую купили на общие деньги вскоре после свадьбы. Недостающую сумму дали родители мужа, а молодые пообещали, что постепенно этот долг вернут, хотя свекры не настаивали. В семье подрастал сын Кирилл, которому недавно исполнилось пять лет. Лариса считала, что ей повезло с замужеством. Антон был любящим и ответственным мужем, заботился о них с сынишкой. И всё было бы хорошо, но вот только младшая сестра в последнее время стала досаждать не только родителям, но и семье Ларисы. Душа болела за неё.
Женщина расстраивалась и переживала. Она очень хотела помочь родителям наставить на путь истинный Варю, но пока не знала, как это сделать.
И вот сегодня нетрезвая сестрёнка в очередной раз заявилась к ним, чтобы попросить денег для себя и друга. Лариса вместе с Антоном попытались с ней спокойно поговорить, объяснив, что нельзя брать деньги в долг, если нет постоянного дохода.
— Чем ты отдавать будешь? Ты нигде не работаешь, как и твой Денис. Да и зачем вам с твоим дружком сейчас деньги? Вы и так уже прилично выпили сегодня. Тебе вон проспаться нужно для начала. А потом домой ехать, а не слоняться по городу в непотребном виде в поисках приключений, — тщетно пыталась достучаться до сознания сестры Лариса.
— А я не буду отдавать! Так просто дай! Ты же мне сестра! Родна-а-а-я! — тянула пьяным голосом Варя. — Пожалей сестрёнку, а?
— Прекрати ты! Смотреть и слушать противно! Взрослая, а ведёшь себя как ребёнок. Нельзя так, пора уже отвечать за свои поступки. Родители с ума сходят, мне стыдно из-за тебя знакомым в глаза смотреть. А тебе хоть бы что! — распалялась Лариса, у которой сердце было не на месте от такого поведения сестры.
«Вот как её сейчас отпускать в таком виде куда-то? Нужно оставить сестру здесь и спать положить. Проспится, потом домой отправим», — решила про себя Лариса и поделилась тихонько с мужем своими мыслями.
Но стоило им попытаться реализовать свой план, как Варвара начала сопротивляться, крича и поливая страшной бранью и сестру, и зятя. Хорошо, хоть пятилетний сынок был сейчас у родителей мужа в гостях, иначе он испугался бы такого поведения неадекватной тёти.
В этот раз удалось оставить Варю дома. Но она и не думала прекращать вести себя непотребно. Всё продолжилось в том же духе. Никакие уговоры и доводы родственников на неё не действовали.
А потом произошло то, что и должно было произойти. И чего так боялись родные.
? Composition: Medium shot, centered on the woman in the foreground. The two individuals behind her are positioned slightly off-center, creating a sense of depth and hierarchy. The composition is balanced, with the central figure dominating the frame. The background is slightly out of focus, directing attention to the subjects.
? Camera Settings: Estimated aperture of f/4, suggesting a moderate depth of field. ISO is likely low, around 100-200, for clean image quality. Shutter speed would be fast enough to freeze the expressions, likely 1/125s or faster. Lighting appears to be bright, possibly from a large window or studio softboxes.
? Film Grain: Very low to non-existent. The image exhibits high digital clarity with smooth skin tones and sharp details in the clothing and hair. There is no visible film grain or digital noise.
LENS EFFECTS:
? Optics: A moderate focal length lens (e.g., 50mm or 85mm) is suggested by the perspective and background compression. Focus is sharpest on the central woman’s face. There is a slight softening towards the edges of the frame, but no significant barrel or pincushion distortion.
? Artifacts: No noticeable chromatic aberration, lens flare, or ghosting. The image appears clean and free of optical anomalies.
? Depth of Field: Shallow to moderate. The background is blurred, creating a distinct separation between the subjects and their environment. The bokeh is smooth and creamy, enhancing the focus on the individuals.
SUBJECT:
? Description:
* Central Woman: Appears to be a Caucasian female, likely in her late 40s to early 50s. She has a medium build and is of average height. Her skin tone is fair. Her hair is blonde, styled in voluminous, slightly tousled curls, reaching just past her shoulders. Her facial features are prominent, with furrowed brows, wide-open eyes, and an extremely open-mouthed expression of shock or anger. Her eyes appear to be blue or green. She has distinct wrinkles around her eyes and forehead, indicative of strong emotion.
* Woman on Left: Appears to be a Caucasian female, likely in her late 30s to early 40s. She has a slender build and is of average height. Her skin tone is fair. Her hair is dark brown, straight, and shoulder-length, parted on the side | Enhanced Prompt: A photorealistic medium shot, centered on a Caucasian woman in her early fifties, dominating the foreground with an extremely open-mouthed expression of shock and anger, her furrowed brows and wide blue-green eyes sharply focused. Her blonde hair is styled in voluminous, slightly tousled curls reaching her shoulders, highlighting her fair skin and prominent facial wrinkles. To her left, a slender Caucasian woman in her late thirties with straight, dark brown, shoulder-length hair stands slightly off-center. The scene is brightly lit, suggesting professional studio softboxes or a large window, resulting in very low film grain and high digital clarity. The aesthetic utilizes a moderate focal length lens (85mm equivalent) with a shallow, creamy depth of field, cleanly separating the subjects from the softly blurred background. The composition is balanced, emphasizing the intensity of the central figure. SHOT:
• Composition: Medium shot, centered on the woman in the foreground. The two individuals behind her are positioned slightly off-center, creating a sense of depth and hierarchy. The composition is balanced, with the central figure dominating the frame. The background is slightly out of focus, directing attention to the subjects.
• Camera Settings: Estimated aperture of f/4, suggesting a moderate depth of field. ISO is likely low, around 100-200, for clean image quality. Shutter speed would be fast enough to freeze the expressions, likely 1/125s or faster. Lighting appears to be bright, possibly from a large window or studio softboxes.
• Film Grain: Very low to non-existent. The image exhibits high digital clarity with smooth skin tones and sharp details in the clothing and hair. There is no visible film grain or digital noise.
LENS EFFECTS:
• Optics: A moderate focal length lens (e.g., 50mm or 85mm) is suggested by the perspective and background compression. Focus is sharpest on the central woman’s face. There is a slight softening towards the edges of the frame, but no significant barrel or pincushion distortion.
• Artifacts: No noticeable chromatic aberration, lens flare, or ghosting. The image appears clean and free of optical anomalies.
• Depth of Field: Shallow to moderate. The background is blurred, creating a distinct separation between the subjects and their environment. The bokeh is smooth and creamy, enhancing the focus on the individuals.
SUBJECT:
• Description:
* Central Woman: Appears to be a Caucasian female, likely in her late 40s to early 50s. She has a medium build and is of average height. Her skin tone is fair. Her hair is blonde, styled in voluminous, slightly tousled curls, reaching just past her shoulders. Her facial features are prominent, with furrowed brows, wide-open eyes, and an extremely open-mouthed expression of shock or anger. Her eyes appear to be blue or green. She has distinct wrinkles around her eyes and forehead, indicative of strong emotion.
* Woman on Left: Appears to be a Caucasian female, likely in her late 30s to early 40s. She has a slender build and is of average height. Her skin tone is fair. Her hair is dark brown, straight, and shoulder-length, parted on the side
Варвару арестовали вместе с группой молодых людей, которых обвинили в разбойном нападении.
— Господи, какой кошмар! Что же теперь будет? — плакала Лидия Анатольевна в трубку. — Ведь теперь только тюрьма, заключение, а оттуда никто уже нормальным не выходит. Всё, пропала наша девочка, пропала…
— Мам, ну погоди ты так убиваться. Разберутся. Наверняка, наша Варька ни в чём не виновата. Так, по глупости попалась, потому что, как всегда, рядом была с этими проходимцами, — пыталась успокоить мать Лариса, хотя сама понимала, насколько всё серьёзно.
— Какой позор на мою седую голову! Теперь хоть из дома не выходи. Отец вообще лежит, не встаёт, прижало сердце. Вот что с нами доченька родная делает, — сокрушалась мать.
— Мам, ну в конце концов, давай уже признаем, она сама к этому очень упорно стремилась. Сколько мы её предупреждали, сколько просили бросить этого Дениса. Всё без толку. Так что теперь ахать и охать. Произошло то, что и должно было случиться. Всё логично, — недовольно произнесла старшая дочь.
— Ларис, а у тебя нет хорошего адвоката на примете? Нам ведь сейчас он очень понадобится, — жалобно спросила мать.
— Нет! Откуда? Ну, я поспрашиваю на работе, если ты хочешь.
— Да, поспрашивай. А я по своим знакомым пройдусь. Может, кого-то посоветуют.
На этом неприятный разговор был закончен, а на душе у родных Варвары было тяжело и сумрачно.
Через два дня, вернувшись вечером с работы и забрав в детском саду Кирюшку, Лариса с удивлением обнаружила у себя дома мать. Муж в эти дни не работал, прибаливал. Тёща и зять сидели на кухне и пили чай.
— О, мам, привет. Ты что это в такой час к нам приехала? Тебе же домой добираться потом по темноте больше часа, — удивилась Лариса. — Случилось что-то?
— Ну то, что в нашей семье случилось, тебе, я думаю, рассказывать не надо. Горе у нас, Лариса. Варвару ждёт большой срок. Я консультировалась со знающими людьми. Адвоката нашла хорошего, люди посоветовали. Так вот, он пообещал помочь. Конечно, запросил немалую сумму. И раз сумма такая большая, значит, он отвечает за свои слова и всё сделает для освобождения Вареньки.
При этих словах мать начала плакать, вытирая слёзы бумажной салфеткой со стола.
— Ну и что? Где ты возьмёшь такие деньги? — удивилась Лариса. — Да и потом, какие могут быть гарантии, что он действительно поможет? Пообещать-то можно что угодно, особенно, когда такие деньги затребованы у клиента.
— Деньги будут! Я всё уже придумала. Завтра вы все вместе переезжаете к нам. А квартиру вашу мы продадим. Я уже и риэлтору позвонила. Она сказала, что если чуть подешевле продать, то можно быстро всё сделать. Вот, и деньги у нас появятся, чтобы вызволить Вареньку.
— Что? Мам, ты совсем плохо себя чувствуешь, что ли? Ну как ты до такого додумалась? — искренне негодовала Лариса.
Антон вообще встал и ушёл из кухни, скептически усмехнувшись на дерзкое предложение тёщи.
— Я хоть до чего-то додумалась, а вот вы сидите сложа руки и в ус не дуете, как будто ничего не случилось! — громко закричала Лидия Анатольевна. — Вам плевать, что девочка сейчас в одной камере с преступниками!
— То, до чего ты додумалась, просто абсурд! — спорила Лариса. — Как можно предлагать нам такое? Это наша квартира, и мы здесь жили и будем жить дальше вместе с нашим сыном, ради которого и старались купить жильё.
— Ты эгоистка! Как можно думать в такой момент о личном? Да, квартира ваша. Кто же спорит? И это хорошо, что она не в залоге у банка, и мы очень быстро сможем её продать, — продолжала настаивать мать. — Вы же не на улице останетесь. Вам с мужем и сыном есть где жить. Мы вас к себе поселим, квартира позволяет. У нас двушка, в одной комнате мы с отцом, а в другой — вы. Тесновато, соглашусь. Но в тесноте, да не в обиде, как говорят. А потом, когда мы решим проблему с Варей, можно будет подумать о том, чтобы купить вам отдельную квартиру. Пусть не сразу, постепенно. Но мы и эту проблему решим. Сейчас же для нас всех главное — это Варвара. Вот наша первостепенная задача — освободить мою дочь.
— Варвара и её судьба — это, безусловно, важно. Но почему проблему одной дочери ты, мама, решаешь за счёт создания огромной проблемы для другой? — серьёзно спросила Лариса, которая была в недоумении от услышанного.
— Да потому что у нас сейчас нет другого выхода! Ты что, хочешь, чтобы твоя младшая сестра села в тюрьму? На много лет! И чтобы вышла оттуда отъявленной и прожжённой з.э.чкой?
— Нет, не хочу. Но и квартиру свою ради неё я продавать не буду. Это слишком большая жертва для человека, который давно уже хотел плевать и на нас с тобой, и на наши переживания и чувства.
— Да она ещё глупая. Вот по глупости и натворила дел. Поумнеет, и всё будет хорошо, — уговаривала Ларису мать.
— Вот пусть в заключении и поумнеет. Там ей быстро мозги на место поставят. А если уж так не терпится вляпаться в ещё одну историю — продавай свою квартиру!
— Да ты что? Сравнила! У нас двухкомнатная, а у вас однушка! Где мы тут все поместимся? Думать головой надо, прежде чем матери такое предлагать!
— Ну на нет и суда нет. Мне и моя однушка дорога, — устало ответила дочь.
— Так ты нам отказываешь все-таки, Лариса? — не поверила Лидия Анатольевна. — Неужели ты такая бессердечная?
— Да, отказываю, потому что это бред, мама. Я не собираюсь свою семью оставлять без угла ради этой эгоистки. А она выйдет и завтра ещё что-нибудь натворит, тогда что будешь продавать? Свою квартиру? Нет, даже и не начинай больше об этом, иначе мы поссоримся.
— Да я сама после этого с тобой не буду общаться! Как так можно — совершенно наплевать на судьбу родной сестры, когда она в беде! Это не она, а ты эгоистка! Самая настоящая! — кричала в бешенстве мать, окончательно признав своё поражение.
Лидия Анатольевна ушла, громко хлопнув дверью. Но в течение последующих дней предприняла ещё несколько безуспешных попыток уговорить Ларису на продажу их с мужем квартиры. Теперь звонила и уговаривала дочь по телефону. Но та, как и прежде, оставалась непреклонной.
Варвару осудили, она получила срок. А мать с Ларисой теперь не общается, даже внука видеть не хочет. Считает, что только старшая дочь виновата в том, что случилось в их семье.
