Мама, ты что творишь? — Павел стоял в дверях, удерживая за руку Веру Николаевну, которая решительно направлялась к шкафу с посудой.
Я твоей жене помогаю сервировку придумать. Пятнадцать человек — не шутка. Нужно все красиво организовать, — свекровь попыталась высвободить руку.
Каких пятнадцать человек? — Алина замерла с тряпкой в руках. Она только закончила мыть окна в гостиной после недавнего ремонта.
Я уже всех пригласила на Новый год. Тетю Галю с мужем, твоего брата с женой и детьми, Маринку с Сергеем…
Какую еще Маринку? — Алина почувствовала, как холодеет спина.
Ну как какую? Марину Соколову, они с Сережей недавно поженились. Мы же с ее мамой дружим, неудобно не позвать.
Павел побледнел. Марина была его первой любовью, с которой они встречались пять лет до того, как он познакомился с Алиной.
Мам, мы не сможем принять столько гостей, — твердо сказал Павел. — Квартира маленькая, да и финансово сейчас сложно.
Ой, не выдумывай! Что значит «не сможем»? Я уже всем сказала. И потом, разве можно Новый год без родни встречать? — Вера Николаевна наконец вырвала руку и решительно направилась к серванту.
Алина молча наблюдала, как свекровь открывает дверцы и начинает переставлять хрустальные бокалы, которые они с Павлом купили на первую совместную зарплату.
Вера Николаевна, мы правда не готовы к такому количеству гостей, — как можно спокойнее произнесла Алина.
Не готовы они! А кто должен быть готов? Я, что ли? — свекровь резко развернулась. — Между прочим, это квартира моего сына. И я имею право приглашать сюда кого захочу.
Мама! — Павел шагнул вперед.
Что «мама»? Я правду говорю. Ты здесь хозяин или кто? Или уже и слова поперек жене сказать боишься?
Алина почувствовала, как к горлу подступает ком. Три года они с Павлом копили на ремонт, отказывая себе во всем. А теперь свекровь, которая за все это время даже шторы помочь повесить не предложила, распоряжается в их доме как хозяйка.
Вера Николаевна, давайте присядем и спокойно все обсудим, — Алина попыталась разрядить обстановку.
Нечего тут обсуждать! — отрезала свекровь. — Я уже все решила. Будем накрывать два стола — один в гостиной, второй на кухне. Детей посадим отдельно…
Мама, прекрати! — Павел повысил голос. — Это наш дом, и мы сами решаем, кого приглашать!
Вера Николаевна замерла с бокалом в руках. На ее лице отразилось искреннее изумление:
Паша, ты что же, против родной матери идешь? Я ведь как лучше хочу. Вон, Алиночка совсем замоталась с этим ремонтом, даже похудела. А тут такой праздник — все соберутся, повеселимся…
Не надо делать вид, что ты о нас заботишься, — тихо произнесла Алина. — За три года ремонта ты ни разу не предложила помощь. Даже не спросила, нужны ли деньги или рабочие руки.
А что это ты мне претензии предъявляешь? — мгновенно вскинулась свекровь. — Я, между прочим, Пашеньку одна вырастила, без отца. Все ему отдала — и силы, и здоровье. А теперь, значит, не имею права в его доме гостей пригласить?
Мама, перестань давить на жалость, — поморщился Павел. — Я тебе благодарен за все, но это не повод вмешиваться в нашу жизнь. Мы с Алиной сами решим, как встречать Новый год.
Ах вот как! — Вера Николаевна картинно всплеснула руками. — Значит, неблагодарный сын из тебя вырос! А ведь я для тебя… — она внезапно осеклась и побледнела.
Что ты для меня? — прищурился Павел. — Договаривай.
Алина насторожилась. Что-то в интонации мужа ей не понравилось.
Ничего, — свекровь отвернулась к окну. — Забудь.
Нет уж, договаривай. Что ты хотела сказать?
Паша, не надо… — Алина коснулась руки мужа, но он мягко отстранил ее.
Надо, Алина. Давно надо было все выяснить. Мама, я жду.
Вера Николаевна молчала, нервно теребя край блузки.
Ладно, тогда я сам скажу, — Павел подошел к серванту и выдвинул нижний ящик. — Помнишь эту шкатулку? Ты мне ее в детстве подарила, сказала хранить в ней самое ценное.
Свекровь резко обернулась:
Положи на место!
А знаешь, что я нашел в ней месяц назад, когда делал ревизию перед ремонтом? — Павел достал пачку писем, перевязанных выцветшей лентой. — Твою переписку с мамой Марины. Очень интересное чтение, я тебе скажу.
Алина замерла. Она впервые видела эти письма.
Сынок, это все в прошлом… — голос Веры Николаевны дрогнул.
Правда? А по датам на конвертах не скажешь. Вот, например, письмо от февраля этого года. Цитирую: «Машенька, нам надо срочно что-то делать. Эта девочка совершенно не подходит моему Паше. Ни готовить толком не умеет, ни хозяйство вести. А твоя Мариночка — другое дело. Я же вижу, как они с Пашей друг на друга смотрят, когда случайно встречаются. Надо только помочь им понять, что они созданы друг для друга…»
Дай сюда! — свекровь бросилась к сыну, пытаясь выхватить письма.
Не дам. И это еще не все. Вот еще одно, от марта: «План с повышением для Марины в компании Паши сорвался — его начальник наотрез отказался брать нового сотрудника. Но ты не отчаивайся, я придумала кое-что получше. Устроим так, чтобы они случайно встретились в ресторане, где Паша будет отмечать с коллегами успешный проект. Алина, конечно, не пойдет — она же все в свой ремонт вкладывает, даже на новое платье денег жалеет…»
Алина почувствовала, как комната начинает кружиться перед глазами. Все эти месяцы, пока они с Павлом экономили каждую копейку, отказывая себе во всем, свекровь плела интриги за их спиной.
Зачем, мама? — тихо спросил Павел. — Объясни мне — зачем?
Вера Николаевна опустилась на диван:
Я же как лучше хотела… Марина — девочка из хорошей семьи, мы с ее мамой всю жизнь дружим. И она тебя по-настоящему любит, я же вижу…
Мама, ты вообще слышишь себя? Какая любовь? Марина два года назад вышла замуж за Сергея!
По расчету вышла! — воскликнула свекровь. — Обиделась, что ты с этой… — она осеклась под взглядом сына, — с Алиной связался, вот и назло тебе за первого встречного выскочила!
Вера Николаевна, а вы никогда не задумывались, почему Павел выбрал именно меня? — Алина подошла к мужу и взяла его за руку. — Не Марину из хорошей семьи, а обычную девушку из провинции?
Потому что она настоящая, мама, — Павел крепче сжал пальцы жены. — Не пытается казаться лучше, чем есть. Не строит интриг. Просто любит и заботится. А твоя Марина… Помнишь, как она требовала от меня дорогие подарки? Как закатывала истерики, если я задерживался на работе? Как пыталась поссорить меня с друзьями?
Она просто очень эмоциональная! — всплеснула руками Вера Николаевна. — Зато какая хозяйственная, весь дом всегда блестел…
Потому что у нее домработница была, — усмехнулся Павел. — А Алина все сама делает. И работает при этом наравне со мной.
Вот именно! — подхватила свекровь. — Разве это правильно — чтобы жена целыми днями на работе пропадала? Марина могла бы дома сидеть, создавать тебе уют…
За чей счет, мама? За мой? Чтобы потом попрекать каждой копейкой, как ты отца попрекала?
Вера Николаевна побледнела:
Не смей отца вспоминать! Он нас бросил!
Нет, мама. Это ты его выжила своими претензиями и упреками. Я все помню, хоть и маленький был. И не хочу повторения той истории.
Паша… — свекровь всхлипнула. — Я же только добра тебе желаю…
Добра? — Павел горько усмехнулся. — А эти письма — это добро? Попытки разрушить нашу семью — это любовь? Знаешь, что я понял, когда прочитал твою переписку? Что ты не изменилась. Все та же собственница, которая не может смириться с тем, что сын вырос и живет своей жизнью.
Я не собственница! — возмутилась Вера Николаевна. — Просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо!
У меня все хорошо, мама. Именно потому, что я сам выбрал свой путь. У нас с Алиной прекрасная семья. Мы все делаем вместе — и работаем, и отдыхаем. Поддерживаем друг друга. Радуемся успехам друг друга. А ты… ты пытаешься все разрушить.
Ничего я не разрушаю! — Вера Николаевна вскочила с дивана. — Я пытаюсь открыть тебе глаза! Эта девочка не пара тебе! Она даже готовить толком не умеет!
Зато умеет любить, — тихо сказала Алина. — И никогда не предаст. В отличие от некоторых…
Это ты на что намекаешь? — свекровь угрожающе надвинулась на невестку.
На то, что ваша Марина изменяла Паше. Неужели вы не знали? Или знали, но считали это нормальным для девочки из хорошей семьи?
Вера Николаевна застыла с открытым ртом:
Что за глупости! Мариночка никогда…
Мама, хватит, — оборвал ее Павел. — Я все знал. И про Сергея, с которым она крутила роман еще когда мы встречались. И про ее начальника. И про однокурсника. Думаешь, почему я разорвал помолвку?
Какую помолвку? — пискнула Алина.
Ту самую, которую мама организовала за месяц до нашего знакомства. Собрала всех родственников, накрыла стол… Только вот невеста на помолвку не пришла — была слишком занята в номере отеля со своим начальником.
Господи… — Алина прижала руки к щекам. — Почему ты никогда не рассказывал?
Не хотел бередить прошлое, — Павел обнял жену. — Да и зачем? У нас с тобой все хорошо. А Марина… пусть живет как хочет.
Все равно она лучше подходит тебе по статусу! — упрямо заявила Вера Николаевна. — Ну подумаешь, погуляла немного в молодости! Зато сейчас остепенилась, замуж вышла…
Мама, ты себя слышишь? — Павел покачал головой. — Какой статус? Какое «погуляла»? Ты же сама всегда говорила, что главное в человеке — честность и порядочность. Куда все делось?
Я просто хочу, чтобы ты был счастлив! — в глазах свекрови заблестели слезы.
Я счастлив, мама. По-настоящему счастлив. И знаешь почему? Потому что рядом со мной человек, который любит меня таким, какой я есть. Не пытается переделать, не требует соответствовать чьим-то ожиданиям. Просто любит и принимает.
А я? Думаешь, я тебя не люблю?
Любишь, мама. По-своему. Только твоя любовь душит. Как плющ — обвивает и не дает дышать.
Алина молча наблюдала за этим разговором. Ей было больно видеть, как страдает муж, но она понимала — этот разговор должен был состояться.
И что теперь? — голос Веры Николаевны дрогнул. — Выгонишь мать?
Нет, мама. Не выгоню. Но и продолжать в том же духе не позволю. Никаких интриг. Никаких попыток манипулировать. Никаких незваных гостей на Новый год.
А как же родня? Что я им скажу?
Правду. Что мы с Алиной планируем встретить праздник вдвоем. Имеем право — первый Новый год в отремонтированной квартире.
Вдвоем? — свекровь схватилась за сердце. — А как же я?
А ты, мама, если хочешь, приходи второго января. Спокойно посидим, поговорим. Чаю попьем.
Чаю? — Вера Николаевна горько усмехнулась. — С невесткой, которая даже пирог испечь не умеет?
Вера Николаевна, — Алина решительно шагнула вперед. — Я могу научиться печь пироги. И борщ варить. И пельмени лепить. Это несложно. А вот вы можете научиться уважать чужие границы? Принимать выбор сына? Радоваться его счастью, даже если оно не соответствует вашим представлениям?
Свекровь открыла рот, чтобы ответить, но вдруг осеклась. Что-то в голосе невестки заставило ее задуматься.
Знаете, Вера Николаевна, — продолжила Алина, — я ведь никогда не пыталась встать между вами и Пашей. Наоборот — всегда радовалась, когда вы приходили. Накрывала на стол, старалась угодить… А вы все это время пытались разрушить нашу семью.
Я не…
Нет, мама, именно это ты и делала, — твердо сказал Павел. — И знаешь, что самое печальное? Ты даже не понимаешь, как сильно ранишь меня своими поступками. Не говоря уже об Алине.
Вера Николаевна медленно опустилась на диван. Впервые за весь разговор она выглядела действительно растерянной.
Паша… доченька… — она перевела взгляд с сына на невестку. — Я правда не хотела никого обидеть. Просто беспокоилась…
О чем, мама? О том, что я не буду соответствовать стандартам твоих подруг? Или о том, что перестану быть твоим маленьким мальчиком, которым можно управлять?
Вера Николаевна закрыла лицо руками:
Сынок, ты не понимаешь… Я же всю жизнь одна. После того как отец ушел, только тобой и жила. А теперь…
А теперь пора научиться жить своей жизнью, мама, — мягко произнес Павел. — Ты ведь еще молодая, красивая. Столько всего можешь для себя открыть.
Какая там молодая… — свекровь вздохнула. — Пятьдесят пять лет…
Прекрасный возраст! — неожиданно вступила Алина. — Вера Николаевна, вы же такая активная. Я знаю, что вы раньше танцами увлекались…
Откуда? — свекровь удивленно подняла голову.
Паша рассказывал. И фотографии показывал, где вы в молодости выступали. Такая грациозная были…
Да… — в глазах Веры Николаевны появилась какая-то новая искорка. — Мы тогда с девочками каждую неделю на занятия ходили. А потом закрутилась — работа, дом, Пашенька…
А почему бы не вернуться? — предложила Алина. — Сейчас столько разных направлений. И группы для взрослых есть.
В моем возрасте? — свекровь недоверчиво покачала головой.
А что такого? Между прочим, моя тетя в пятьдесят восемь на йогу записалась. Говорит, будто заново родилась — и осанка улучшилась, и настроение другое стало.
Павел с удивлением смотрел на жену. Он не ожидал, что после всех обид и интриг она найдет в себе силы говорить с его матерью так тепло и искренне.
Вера Николаевна, — продолжала Алина, — давайте начнем все сначала? Без обид, без попыток манипулировать, без интриг. Просто будем общаться как нормальные люди. Вы позволите нам с Пашей жить своей жизнью, а мы будем рады видеть вас в гостях. По-настоящему рады.
А пироги? — вдруг по-детски спросила свекровь.
А пироги мы можем научиться печь вместе, — улыбнулась Алина. — Если вы захотите поделиться своими рецептами.
У меня есть один… — оживилась Вера Николаевна. — С капустой и грибами. Бабушкин еще. Никому никогда не давала, думала, Мариночке передам…
Мама! — предостерегающе произнес Павел.
Ой, прости, сынок, — свекровь виновато опустила глаза. — Старые привычки… Алина, хочешь, научу тебя этот пирог печь? Правда, времени много нужно — тесто должно настояться…
Конечно хочу! — искренне ответила Алина. — Может, как раз на Рождество испечем?
На Рождество? — Вера Николаевна с надеждой посмотрела на сына.
Обязательно, мам, — кивнул Павел. — Придешь к нам седьмого января, вместе приготовим. А Новый год мы с Алиной все-таки вдвоем встретим, хорошо?
Свекровь помолчала, разглаживая складки на юбке:
Хорошо, сынок. Ты прав — это ваш праздник. А я… я, пожалуй, и правда на танцы схожу. Узнаю, может, группы какие есть…
Она поднялась с дивана и направилась к выходу. У двери обернулась:
Алина… доченька… ты прости меня, если сможешь. Я ведь правда как лучше хотела. Просто не понимала…
Все хорошо, Вера Николаевна, — мягко ответила Алина. — Главное, что теперь понимаете.
Когда за свекровью закрылась дверь, Павел крепко обнял жену:
Ты удивительная. Я бы так не смог — после всех ее интриг.
Просто я вижу, как ты переживаешь за нее, — Алина прижалась к мужу. — И потом, она ведь правда одинокая женщина, которая боится потерять самое дорогое, что у нее есть.
Но это не повод пытаться разрушить наше счастье.
Конечно, нет. Но теперь, когда все выяснилось, может, она наконец поймет, что мы с ней не соперницы. Что можно просто быть семьей — без интриг и манипуляций.
Павел поцеловал жену в макушку:
А ты правда хочешь научиться печь ее фирменный пирог?
Конечно! — Алина лукаво улыбнулась. — Во-первых, это вкусно. Во-вторых, так мы дадим ей почувствовать себя нужной. А в-третьих… — она замялась.
Что в-третьих?
В-третьих, я давно хотела научиться готовить что-то особенное. Чтобы было «наше», семейное. Чтобы дети потом говорили: «А помнишь мамин пирог по бабушкиному рецепту?»
Дети? — Павел удивленно посмотрел на жену. — Ты что-то хочешь мне сказать?
Нет, что ты! — Алина рассмеялась. — Пока рано. Сначала надо ремонт закончить, обжиться… Просто я думаю о будущем. О том, как мы будем жить дальше.
И как же?
Хорошо будем жить. Без лишних сложностей, без чужих ожиданий. Просто любить друг друга и радоваться каждому дню.
Павел задумчиво посмотрел в окно:
А мама… как думаешь, она правда изменится?
Не сразу, конечно. Старые привычки не исчезают в один момент. Но если мы будем терпеливы и последовательны — думаю, все получится. Главное — дать ей понять, что она не теряет сына, а приобретает новую семью.
Ты мудрая у меня, — улыбнулся Павел.
Не мудрая, а практичная, — Алина подмигнула мужу. — Между прочим, нам еще елку нужно купить. И украшения достать с антресолей.
Точно! А давай в эту субботу за елкой съездим? На рынке сейчас такие красавицы…
Давай! Только сначала занавески в спальне повесим, а то второй месяц в коробке лежат.
Договорились. Слушай, а может, все-таки закажем карнизы? А то я как представлю, как опять с дрелью возиться…
Нет уж! — Алина шутливо погрозила мужу пальцем. — Мы решили экономить. Сам сказал — каждая копейка на счету.
Ладно-ладно, уговорила, — Павел притянул жену к себе. — Но потом не жалуйся, что все выходные на ремонт уходят.
Не буду. Зато когда все закончим — такое чувство гордости будет! Сами, своими руками…
В дверь неожиданно позвонили. Супруги переглянулись.
Неужели мама вернулась? — Павел нахмурился.
Алина открыла дверь. На пороге стояла соседка с нижнего этажа:
Здравствуйте! Извините, что беспокою. Просто хотела предупредить — мы тут с жильцами решили во дворе елку нарядить на Новый год. Может, тоже присоединитесь? А то у нас каждый год все порознь празднуют, а тут подумали — почему бы не сделать общий праздник для всего дома?
